Полезные статьи Опции

[Александр Вакуров]

Фильм о боли

Алексей МАКАРКИН
Анджей Вайда снял фильм о Катыни. О польских офицерах, расстрелянных под Смоленском, и об их семьях. О преступлении и попытке скрыть его. О людях, избиравших разные жизненные пути, когда «век-волкодав» принуждал их к драматическому выбору. Когда выжившие могли завидовать погибшим, что тем уже не больно.


Вайда снял фильм, а не политическую однодневку – впрочем, само предположение об обратном было бы оскорблением для великого режиссера. У него не было возможности воздействовать на братьев Качиньских, которые, видимо, в силу воспоминаний о собственном опыте жизни в просоветской Польше, стали организовывать коллективные просмотры для военнослужащих и школьников. Кстати, такое политическое действо не помогло им выиграть выборы – избиратели крупных городов Польши отказали им в доверии, отдав свои голоса оппозиции, что и решило исход кампании.
Кстати, свое отношение к использованию трагедии в политических целях Вайда недвусмысленно высказал в фильме, в котором представлены два почти идентичных ряда военной кинохроники – немецкой и советской, посвященной Катыни. В этих хрониках почти одними и теми же словами противоположная сторона обвиняется в гибели поляков – эмоционально, с надрывом, с сознательной спекуляцией на боли. Если с советской стороны речь шла о заведомой циничной лжи (освященной именами академика и митрополита – они также есть на этих кадрах), то с немецкой – об особой форме цинизма, при которой преступник с видом оскорбленной невинности обличает другого преступника в совершенных тем злодеяниях.

В фильме нет ни одного реально существовавшего исторического персонажа, хотя у многих есть прототипы – реально жившие люди. Генерал – не совсем Сморавиньский (хотя подходит по возрасту и некоторым подробностям биографии) и не совсем Минкевич (хотя как старший по званию именно он был командиром для офицеров в Козельском лагере). Ротмистр, почти до самой гибели ведущий записи в своей книжечке, – не «копия» майора Сольского, чей дневник стал одним из основных документов катынской драмы. Русский капитан Попов, спасающий семью польского офицера, – вовсе не живое воплощение политкорректности. Во-первых, у него, как и у других героев фильма, есть реальные прототипы, а, во-вторых, литературный предшественник – вполне приличный капитан Рыков из «Пана Тадеуша» Мицкевича, не так давно экранизированного тем же Вайдой (царского капитана играл Шакуров, а советского в «Катыни» — Гармаш).
Всем героям фильма больно. Кто-то (как поручик, призванный в армию мирный конструктор спортивных самолетов) находит утешение в Боге, сжимая в руках до самого конца четки. Кого-то, как другого поручика, чудом спасшегося от гибели и сделавшего успешную карьеру в просоветской польской армии (к концу войны – уже майор!), боль, стыд и одиночество в кругу своих коллег, боящихся прослыть неблагонадежными, приводит к самоубийству. Свою боль скрывает вдова ротмистра, тихо работающая в заштатной фотостудии. Боль ощущается в гордой непреклонности вдовы генерала.

На боль по-разному реагируют две сестры поручика-конструктора. Одна выбирает путь, который в церковной практике называется «акривией» — оказывая почести погибшему брату, она твердо и непреклонно идет на конфликт с системой, понимая, что ее как минимум ждет тюрьма. Другая следует «икономии», идя на компромисс с доминирующей системой, рационально полагая, что стенку нельзя пробить головой. Вайда не судит никого из своих героев (все палачи подчеркнуто обезличены и практически лишены индивидуальных характеристик, так что они не в счет). Та же сестра-конформистка принимает в школу сына погибшего в Катыни офицера, несмотря на его явную ненависть к убийцам отца; и не ее вина, что ему не приходится в ней учиться – боль к тому времени уже привела его к вооруженной борьбе с почти неизбежным трагическим концом. Здесь вспоминаешь Марека из «Пепла и алмаза», который тоже гибнет, только-только успев полюбить. Разница в том, что здесь герой так и не успевает убить перед смертью.

Пока что «Катынь» демонстрировалась один раз – в Москве, в польском посольстве, в присутствии небольшого числа зрителей. Мне кажется, что люди в зале тоже испытывали боль – во всяком случае, во время сцен деловито-профессионального расстрела. Это была тихая боль, без демонстраций и истерик, после просмотра хотелось помолчать.

Покажут ли «Катынь» на российских экранах? Уже звучат голоса, что нет, не решатся. Отношения с Польшей изрядно испорчены (вряд ли смена правительства приведет к их быстрому потеплению), и многие россияне до сих пор убеждены, что их соотечественников оклеветали, приписав им нацистское преступление. Представляется, впрочем, что реальность будет иной, более соответствующей теперешней стилистике, – фильм покажут, но не на основных каналах и не в прайм-тайм. Может быть, на «Культуре» — Михаил Швыдкой уже упоминал о такой возможности. И не во всех кинотеатрах, а в некоторых, для «просвещенного зрителя». В любом случае можно будет посмотреть этот фильм на DVD. А посмотреть надо – хотя бы для того, чтобы понять, почувствовать чужую боль и сопереживать ей.



«Ежедневный журнал».
13.11.07 08:11

[Александр Вакуров]

Периферийное и фовеальное зрение.Билл Хилл (Bill Hill)




Чтобы написать удобное и простое в использовании приложение, нужно понять, кто будет его использовать.
Мы считаем себя цивилизованными, но нашей цивилизации всего лишь 13 тысяч лет, и за это время наша система восприятия окружающего мира не сильно изменилась. Мы по-прежнему представляем собой Homo Sapiens версии 1.0. Наша "операционная система", появилась около 140000 лет назад, и в ближайшее время никаких обновлений для нее не намечается. HS 1.0 – это самая важная операционная система, для которой вы пишете программы.
Согласитесь, что вы не могли бы и мечтать о том, чтобы писать программы для Windows®, не понимая модель обработки событий Windows или концепцию прикладных интерфейсов API. Если вы хотите писать программы для людей, нужно понять, какую модель обработки событий они используют.
Когда мы сидим за компьютером и чувствуем, что мы перегружены информацией, это связано с тем, что поток информации плохо соответствует нашей системе восприятия. Основной поток данных поступает к нам через зрение. Наше периферийное зрение охватывает зону приблизительно в 207 градусов. Мы используем наши уши, чтобы следить за звуками и определять, когда нам нужно повернуть голову, чтобы получить зону видимости в 360 градусов. У нас есть зона высокого разрешения, размер которой составляет немного меньше, чем размер листа бумаги, находящегося на расстоянии, обычно используемом для чтения. Наше периферийное зрение использует всю сетчатку, а зона высокого разрешения использует только фовеальную область, которая имеет диаметр всего 0,2 миллиметра.
Еще во времена охотников и собирателей наши мозги научились устанавливать приоритеты для данных. Например, неожиданный звук сзади обычно сигнализирует об опасности. Мы очень чувствительны к резким движениям на периферии нашего зрения и интерпретируем их, как "прерывания с приоритетом 0", поскольку для охотников и собирателей такие движения обычно означают или угрозу, или обед.
Мы используем наше периферийное зрение для установки приоритетов информации, а наш мозг фильтрует и сортирует огромные объемы данных, уделяя внимание только тому, что определяет, как важное. Как только мы решаем сфокусироваться на чем-то, мы поднимаем это или подносим ближе к себе, чтобы использовать наше фовеальное зрение высокого разрешения.
Именно с этим и связана проблема информационной перегрузки. Дисплей нашего компьютера обычно располагается как раз в зоне фовеального зрения. Периферийное зрение тоже используется, но в незначительной степени. Представьте, что у вас есть 64-разрядный канал, а вы поставили на него 8-разрядную заслонку, и еще удивляетесь, почему давление увеличивается. По мере того, как все больше и больше информации идет через эту заслонку, канал перегружается. Компьютер становится нашим окном в мире, и это превращается в проблему. Если мир так велик, почему мое окно такое маленькое?
Из этого можно сделать довольно простые выводы. Используйте большие дисплеи или сочетание нескольких дисплеев. Но вне зависимости от размера дисплея, то, что находится в фовеальной области, должно быть максимально стабильным, если только вы не хотите ДЕЙСТВИТЕЛЬНО привлечь внимание пользователя. Именно природа прерываний с приоритетом 0 делает всплывающие окна или мигающую рекламу на веб-страницах такими раздражающими. Вы просто вынуждены отрываться от чтения или других задач. Рекламодатели это знают, и именно это им и нужно.
Наша система восприятия очень сложна и очень развита, однако она предназначена в первую очередь для выживания. Однако мы лишь начинаем использовать компьютеры, как средства получения информации. Нам предстоит пройти еще большой путь до того момента, когда такой способ получения информации станет естественным. Чтобы помочь этому, нужно приводить потоки информации в соответствие с человеческим восприятием.
Существует практическое упражнение, которое может помочь вам лучше понять свою систему восприятия. Выйдите на улицу, лучше всего в парк или вообще на природу. Расслабьтесь, и постарайтесь просто смотреть, ни на чем не фокусируясь. Через несколько минут вы будете поражены тем, какой объем визуальной информации вы можете воспринять и обработать. Эту методику мой друг, следопыт Джон Янг называет "совиное зрение".
Если вы хотите попрактиковаться при ходьбе, нужно сочетать эту методику с другой методикой, которую Джон называет "поступь лисы", помогающей убрать помехи визуального сигнала. Обычно при движении мы перемещаемся вверх и вниз, в результате чего возникают помехи и нарушаются входные данные. Попробуйте вместо этого скользить, все время, держа глаза в одной плоскости. Представьте себе, что вы несете поднос, на котором стоят полные до краев стаканы, которые вы не хотите разлить. Когда вы достаточно потренируетесь, вы можете уже не представлять себе поднос. Сначала вы будете выглядеть странно, но потом это станет естественным для вас. Вы будете потрясены тем, сколько всего вы раньше не замечали.
Это ваша "бесплатная лаборатория". Когда вы перестроите свое восприятие и поймете его естественное состояние, вы сможете использовать это в качестве эталона. Если вы думаете, что это не имеет отношения к программному обеспечению или компьютерам, не забывайте: можно извлечь человека из природы, но нельзя извлечь природу из человека.


Билл Хилл (Bill Hill)пришел в 1995 году работать в корпорацию Майкрософт, потому что верил, что она станет во главе повсеместного перехода от чтения текста на бумаге к чтению на экране. Он является одним из изобретателей технологии ClearType, которая значительно повышает удобство чтения текста на экране.