Нечестность в отношениях - Double bind, Double bind Опции Рейтинг

[Александр Вакуров]

Double bind


К вопросу о нечестности в отношениях (см статью о даблбайнде, или как его ещё неправильно называют в НЛП - "двойном капкане"):

Что свойственно даблбайдуну.

1. Придание несуществующих значений (разгул интерпретаций)
2. Игнорирование сообщений о неправильном опознавании (даблбайндовая глухота и слепота)
3. Даблбайндовая правота - полнейшая и абсолютная убежденность в собственной идеальности и непогрешимости.

[Александр Вакуров]

Double bind - двойное послание(Перенаправлено с Double bind)

Перейти к: навигация, поиск

Double bind – условный русский перевод: «двойное послание». Термин, впервые введенный Грегори Бейтсоном в 1956 г. для обозначения определенного рода коммуникативных ситуаций, потенциально могущих повлечь за собой шизофрению.
В русской практике ситуации double bind иногда называют просто "шизофреническая ситуация".


Ситуация double bind – это недобросовестно (а, возможно, и злонамеренно) вмененная двоякого рода обязанность, которая содержит внутреннее противоречие и никоим образом не может быть исполнена в принципе, что совершенно не освобождает жертву этого вменения от наказания за его «неисполнение». Классический пример – знаменитое требование: «Приказываю тебе не исполнять моих приказов». В известном смысле, double bind можно рассматривать как вид жестокой шутки. Однако шутки со вполне реальными негативными для «жертвы» последствиями.


Положение довершается тем, что в силу специфики ситуации «жертва» не только лишена возможности защищать себя, взывая к логике или справедливости, но даже вообще как бы то ни было указывать на само существование ситуации double bind, поскольку такое указание было бы равносильно обвинению противоположной стороны в нечестности и означало бы вступление в прямую конфронтацию.




Тривиальный для нашего общества бытовой пример double bind – мать говорит ребенку: «никогда, скотина ты паршивая, ни на кого не ругайся и не давай себя оскорблять – понял, гнида?» При этом ребенок, естественно, лишен возможности обратить внимание матери на то, что она сама нарушает это требование – иначе он просто получит очередной заряд агрессии.


Более точное определение double bind основывается на теории Логических Типов Рассела и Уайтхеда, примененной к коммуникации.

Примерами коммуникативных модусов, основанных на корректном использовании Логических Типов, являются игра, не-игра, фантазия, ритуал, метафора, юмор и пр. Даже у низших млекопитающих можно обнаружить обмен сигналами, определяющими то или иное значимое поведение как «игру», и т.п. Эти сигналы принадлежат к более высокому Логическому Типу, нежели те сообщения, которые они квалифицируют. У людей такое структурирование сообщений и значимых действий и их категоризация отличаются значительно большей сложностью. Однако примечательно, что бытовой язык довольно слаб для такой дифференциации, и для передачи этих высоко абстрактных, но жизненно важных маркеров мы преимущественно опираемся на различные невербальные средства – такие как поза, жест, выражение лица, а также контекст коммуникативной ситуации. Примечательно то, что люди могут фальсифицировать модальные идентификаторы, в результате чего становятся возможны искусственный смех, манипулятивная симуляция дружелюбия, мошенничество, розыгрыши и triple bind.


Ситуация, в которой возникает контекстуальный парадокс, не позволяющий «жертве» определить, к какому Логическому Типу относится адресованное ему сообщение, и называется double bind. По мнению Бейтсона, такие ситуации могут вести к шизофрении. При этом шизофреногенным является весь контекст – т.е. бессмысленно лечить шизофреника и отпускать его обратно в семью, поскольку там снова вступят в силу законы общения, в которых он может быть «правым» только по «неправильным» причинам, и негласными правилами запрещена будет сама возможность указания на факт существования этих законов. Соответственно, через некоторое время такой пациент снова возвращается в лечебницу с прежним диагнозом.




Double bind имеет место в тех случаях, когда:

1. На разных Логических Уровнях коммуникации (например, вербальном и невербальном) предъявляются различные, противоречащие друг другу требования;
2. «Жертва» лишена возможности выражать свое отношение к создавшейся ситуации или самоустраниться от взаимодействия.



Дальнейшее исследование коммуникации привело к выделению базирующихся на double bind более сложных ситуаций – triple bind.


Почему не по-русски?
Вообще-то и по-русски тоже. Однако аутентичный перевод термина double bind представляется достаточно сложной задачей, т.к. семантическая структура русского языка не позволяет сохранить всю смысловую многозначность этого английского выражения.


В отечественной литературе сложилась некоторая традиция перевода этого термина как «двойная связь» (см., например, А.М.Руткевич. От Фрейда к Хайдеггеру. М., 1985, с. 132). Однако существуют и такие варианты, как «двойной сигнал», «двойная команда», «двойной приказ», «двойное послание», «двойной узел», «двойной зажим», «двойной капкан» и т.д.


При переводе double bind оборотом типа «двойной сигнал» ряд смыслов полностью утрачивается. Сами по себе выражения «двойной сигнал» или «двойная связь» по-русски звучат достаточно этически нейтрально и не порождают ассоциаций с чем-то ложным, обманным, мошенническим, коварным, злонамеренным, циничным и даже, возможно, криминальным. Между тем, Бейтсон прямо определяет индивидуума, находящегося в ситуации double bind, как «жертву».


Именно здесь и проходит грань между «двойным сигналом» и double bind. Для того чтобы «двойной сигнал» превратился во вменяющий double bind, этот «сигнал» должен быть получен от инстанции, за которой его получатель признает право «вменять» и чьи вменения считаются обязательными к исполнению и обсуждению не подлежат. Коммуникация такого рода предполагает не только специфические нарушения в сфере формальной логики, но и асимметричное распределение власти в коммуникативном контексте. Это остается верным и для случая «терапевтического double bind», поскольку за терапевтом некоторые возможности такого рода, очевидно, предполагаются.


Приняв во внимание все вышеприведенные соображения, переводчики и издатели сошлись во мнении, что на данный момент наиболее приемлемым русским оборотом для «double bind» является вариант «двойное послание». Этот вариант, с одной стороны, несет определенные коммуникативные коннотации, а с другой – видится как разумный компромисс между чрезмерной страдательностью «зажима» и «капкана» и полной абстрактностью «сигнала».


Хотя вполне возможно, что через некоторое время русский язык ассимилирует этого «пришельца», и сочетание «дабл-байнд» станет не более затруднительным для русского языка и уха, чем уже вполне обрусевшие «гештальт», «паттерн», «интерфейс» или «виртуальный веб-сайт на сервере провайдера».