Статьи о кризисе и о деньгах Опции

[Александр Вакуров]

Москва кризису не верит

И что, снова-здорово, по новой в бедность? Начинается торговый бум ностальгических безделиц



И что, снова-здорово, по новой в бедность? Начинается торговый бум ностальгических безделиц



Торговля бьет на внутреннее неприятие кризиса, на эмоциональное сопротивление индивида голому прагматизму. Прилавки киосков и витрины становятся похожи на выставку виртуального бескризисного хозяйства. Популяризация доступной роскоши — это и есть глобальная антикризисная мера нашей коммерции.



Реакция на кризис бывает разной. Сейчас носится атмосфера не страха перед кризисом и не решимости его преодолеть. Мы словно всем своим видом показываем, до чего ж этот кризис не вовремя начался. Ни о какой практической адаптации к кризису большой город не желает и помыслить. Психологически жизнь в экономическом кризисе нам не интересна.

Телеискусство это предвидело.

Эх, чего же они так маются в поиске новых форм и мотивов, думалось в прошлом сезоне, когда по НТВ запустили криминальный сериал «Литейный, 4» со звездами «Улиц разбитых фонарей» и «Убойной силы», когда Ухов (Андрей Федорцов) нежно осматривал свои дорогие и стильные ботинки, а зритель считал количество их пар на рабочем месте Ухова.

Бывшим полуголодным ментам построили шикарный интерьер, усадили их в приличные машины, сделали их весьма состоятельными и ухоженными людьми. Они обзавелись еще и «творческими псевдонимами», говорящими об очень высокой самооценке героев и жажде сценаристами лучшей доли, — Адвокат, Моцарт, Габен...

А в первых сериях «Улиц...» Ларин ходил голодный и в кармане у него было четыре доллара. А Дукалису не на что было новые ботинки себе купить, и из этого вырастал целый сюжет.

А еще Дукалис приобретал какой-то «разваленный», как сказала бы мама дяди Федора, «мерседес» за бесценок, но для него это было целым состоянием. Начальство же начинало косо смотреть на Дукалиса — честные менты в «мерседесах» не ездят.

Всё, баста, отмучались.

«Литейный, 4» выражал и сейчас выражает усталость общества от бедности и убежденность, что мы все уже имеем право на повышение жизненного уровня и социального статуса. Антураж в этом сериале важнее сюжета и экшена.



Одетый в домашние треники молодой человек на бегу почесывает себе попу, а его напившаяся подружка неаппетитно снимает с себя телесного цвета колготки, вытанцовывая неуклюжий стриптиз-танец на столе задрипанной кафешки, где обезьянки почему-то просиживают дни и вечера. Правда жизни?
Игорь Манцов. В мире животныхНе так давно была перестроечная разруха, не так давно во многих даже очень престижных учреждениях зарплат не платили месяцами, не так давно интерьеры магазинов напоминали внутренность выброшенного на помойку холодильника.

Потом начался рынок и наводнение страны товарами, на которые у большинства не было денег, и высоко оплачиваемыми работами, на которых работал не ты, не твои знакомые и даже не твои соседи, а кто-то непонятный.

Потом наконец капитализма вроде стало хватать если не на всех, то на более широкие слои населения. И шанс встроиться в жизнь над чертой бедности стали получать твои соседи, друзья и даже ты сам.

И что, снова-здорово, по новой в бедность? В беззарплатное существование, в паническую боязнь потратить чуть больше, чем тратил месяц назад? Снова экономить, ужиматься и прикидывать, от чего еще можно отказаться в своем рутинном потреблении? Нет у народа душевных сил на такие подвиги. Многие будто транслируют во внешний мир: «Кризис, go home!»

Торговля словно чует эти настроения и плотоядно с ними солидаризируется. Иду по подземному переходу на «Пушкинской». Сумки продаются аж по пять, а то и семь, даже десять тысяч рублей.

И это всего-навсего сильно буржуазные сумки для тех, кто ностальгирует о минувшей эпохе до изобретения банкоматов и пластиковых банковских карт, когда надо было носить с собой много денег и вещей. А теперь в сумку и положить-то нечего, кроме невесомого сотового телефона, плоского легкого ноутбука и пудреницы, которую можно перепутать с телефоном.

Тут же неподалеку гордо скалятся металлические массивные зажигалки по полторы-две тысячи рублей. Мужчина, заимев такую крутую зажигалку, должен специально выделить ей какое-то место в своей жизни, а значит, он должен это свободное место иметь.

Большой зажигалке либо нужны просторные пустые карманы в какой-то недешевой одежде, чтобы не выглядеть жалкой крупицей роскоши в контексте полунищенства. Большой зажигалке уютнее всего в широких дорожных штанинах — а тут как раз отменяются командировки и частные поездки...

Или на большом рабочем столе с живописным хаосом предметов, что подразумевает работу неофисного, но стационарного типа. Еще желательно наличие рядом не только массивной пепельницы с каким-нибудь прибамбасом, но и пузатой бутылки с дорогим коньяком.


В общем, такие зажигалки заправлены тоской по творческой работе, а также ностальгией по эпохе до масштабной борьбы с курением на Западе, когда именно возможность спокойно и вдумчиво курить на рабочем месте ценилась как неотъемлемое право личности. Это ностальгия по времени, когда такие зажигалки не продавались запросто в подземных переходах Москвы, а привозились откуда-то из-за границы и их надо было «доставать».

Уже одного взгляда на сумки и зажигалки вполне достаточно, чтобы ощутить начало торговли интимными мечтами, в которых современный человек не всегда отдает себе отчет.

Первая такая мечта касается чудесного переноса в более примитивный и откровенный капитализм, проявляющий себя так, как в незабвенной французской комедии Франсиса Вебера «Игрушка» с Пьером Ришаром. Тот капитализм кажется грубее и понятнее, у него более вещные, материальные атрибуты. Он действует агрессивнее, и потому против него не стыдно даже выступать с протестами. Тогда мы смотрели на тот капитализм издали — и запомнили его красивым.

Иду дальше.



Буквально за считаные недели объявленного кризиса народилась реклама, обращенная к потребителю с проблемной самооценкой и странноватым чувством реальности. Сам он никто, а стать хочет всем и за одно волшебное мгновение жаждет получить от жизни все материальные радости.
Екатерина Сальникова. Телереклама. Время глупетьКарманные зеркальца, изукрашенные всевозможным декором, по 500—700 рублей. Пользоваться таким зеркальцем современная особа женского пола будет раз в год. Носить с собой зеркальце отдельно, пудреницу отдельно — перебор. Носить только зеркальце — непрактично. Зеркальце не виновато, но оно лишнее.

А что это за странные сабельки с цветочками на концах возлежат в узеньких коробочках? Что-то ирреальное. Оказывается, закладки для книг! Всего по 300—500 рублей!

Это продается специально для того, чтобы самые сообразительные пользователи интернета вспомнили о наличии бумажных книг. Чтобы читатели книг почувствовали себя идиотами, не умеющими эстетично и с комфортом прерывать чтение.

Они так прямо и увидят, как некто с кружевными манжетами берет в руки увесистый том, открывает в заложенном роскошной сабелькой месте и приступает к размеренному чтению вслух. Потому что читают обладатели такой закладки исключительно неторопливо и вслух — в кругу близких и даже, боюсь, у камина. И делают паузы, чтобы деликатно разрезать неразрезанные страницы...

Правда, если вынырнуть из тумана истории, то вспомнится, что на сами книги денег не хватает, потому что книги здорово подорожали в последние годы...

Жителю мегаполиса начала третьего тысячелетия предлагаются вещицы, адекватные для усадебного быта XIX века или для прежней городской жизни, еще не вкусившей нынешних сверхскоростных ритмов. Эти вещицы — символические заменители кнопок машины времени.

Они обещают унести людей из кризиса, в утопическое прошлое, напоминая о другом образе жизни, других ритмах, других социальных ролях. Подобный виртуальный маскарад с материальным реквизитом знает себе цену. Те же закладки и зеркальца лежат кое-где по полторы-две тысячи рублей, а на Пушкинской — дешевка.


Приезжаешь в какой-нибудь скромный спальный район, в минутах 20—30 езды на метро от центра, заходишь в торговый центр, а там посреди первого этажа только что установили прилавок с французским шоколадом.

Десятки сортов конфет на выбор. Всех форм, цветовых оттенков, наполнителей, дополнителей, приправ и ароматных композиций. Сто грамм данной продукции стоит от 200 рублей и выше, притом сильно выше.

Можно, конечно, купить стандартной величины отечественную шоколадку из черного шоколада примерно за 40 рублей, но это значит бездуховно и почти халявно нажраться.

Нет, за лакомство с духовным наполнителем, с шармом надо платить по-настоящему — эту мысль нам и прививают. Французский шоколад за несколько сотен — это миф Парижа, Европы, это вкус той романтики, о которой французы могут себе позволить лишь петь...

Может, это и лучше маленькой булочки с восемью злаками, которая в булочной на Тверской продается за 80 рублей. Черт его знает, какой там духовный наполнитель, кроме экологии и натуральности.

В нашем районе семантизированный шоколад пока не покупают, на него только досыта смотрят, а потом спускаются в супермаркетный подвал и загружаются советским шоколадом.

На втором этаже прямо между лифтом и эскалатором вдруг стали продаваться модельки коллекционных велосипедов — от десяти тысяч и далеко ввысь. Статуэтки вокруг полутора тысяч — черепашки, котики, верблюдики, слоники. Песочные часы не медицинского, а светско-домашнего типа — от трех тысяч рублей. Дорожное домино или дорожные нарды в металле — около двух тысяч рублей.

Люди, которые могут, ничем не жертвуя, приобрести забавы ради такую штуковину, как правило, не играют в домино и даже не знают, что такое нарды, — в этом-то вся прелесть. Представляя акт покупки, они прямо физически могут ощутить себя в роли другого, виртуального прикинувшегося.

Для многих же подобные вещицы — предметы роскоши, их цена является существенной частью ежемесячных доходов. Одна «парадрагоценная» черепашка — по цене корзины овощей, фруктов и рыбы для правильного питания в течение недели.


Если на Западе нормальный человек не будет покупать ненужную, но приятную вещь, не имея на то денег, то у нас — очень даже будет. Не в придачу к необходимому, а вместо необходимого.

Как магический оберег, не позволяющий ощущению кризиса завладеть приватным миром индивида. Людей провоцируют на бессмысленные и даже опасные для выживания траты. И ведь кто-то спровоцируется.

Количество эстрадных концертов по телевизору, где всё блестит, звенит и празднует вечный праздник успеха, возрастает прямо пропорционально размножению магазинов подарков, среди которых откровенно дорогие борются с недешевыми.

Начинается бум роскоши в ее массовых эквивалентах. Popu-lux, как называли в Америке 60-х увлечение доступными, хотя и недешевыми изделиями. Мебель из кожзаменителя, дизайн которой симулирует антикварность, а кожзаменитель — натуральную кожу. Автомобили, будто взятые напрокат у Джеймса Бонда, однако все же способные не разорить клерка со средней зарплатой. Высоко оплаченная иллюзия роскоши явилась роскошью-заменителем, когда желание роскоши сделалось достоянием миллионов, опережая рост самого благосостояния.

Сейчас в России новые поколения начинают на генетическом уровне ощущать тоску по приятным вещицам с аурой дорогих и роскошных. А нужда в таких вещицах окончательно миновала.

Спасибо очередному витку технической революции. Не нужны настенные часы и настольные лампы, некогда пользоваться подставками для колец и специальными тарелочками для вареных яиц. Шкатулочки менее актуальны, чем домашние сейфы.

Жизнь протекает между электроникой для работы и развлечения и бытовой техникой, взаимодействие с которой есть менеджмент повседневных материальных нужд. Среда обитания становится тотально функциональной.

Но эстетические и психологические потребности этим не удовлетворяются. Человеку нужно периодически выныривать на островки непрактичности, антипрагматизма и забвения здравого смысла.

За удовлетворением этих потребностей массовый индивид идет не в музей, не в театр и не на концерт, а в магазин. Чем более необязательной в практическом плане является вещь, тем она ему милее.

Сегодняшняя торговля бьет на внутреннее неприятие кризиса, на эмоциональное сопротивление индивида голому прагматизму и угрозе урезания растущих потребностей. Прилавки киосков и витрины становятся похожи на выставку виртуального бескризисного хозяйства.

Популяризация предметов доступной роскоши — это и есть глобальная антикризисная мера нашей коммерции.

Торговля мечтает, когда
не Белинского и Гоголя,
не Мураками с Шелдоном,
не шмотки с микрофиброю,
не ноутбуки с кружками,
а верблюжат и слоников,
шкатулочки и нардочки
с базара понесут.

[Александр Вакуров]

Долгожданная статья с фундаментальным психоэкономическим анализом кризиса, часть 2

Завершение статьи, начинающейся здесь: http://lxa-shoustov.livejournal.com/9518.html

Психологическая модель кризисного экономического цикла:

Как экономический пузырь надувается и сдувается

Теперь мы можем рассмотреть экономический цикл с точки зрения психолога. Начнём с периода рецессии – низшей точки цикла.

Стадия 1

На дне экономического цикла высок уровень безработицы и частичной занятости. Работники не перегружены и готовы повысить интенсивность труда и производительность.

Люди с опасением ожидают будущего и расходуют свои деньги только на самые необходимые или наиболее желаемые товары и услуги. ВНКЖ невелико.

Большинство предпринимателей опасаются начинать новый бизнес или расширять производство. Те, кто превосходит других в способности предсказывать спрос, пострадали от кризиса не сильно, но даже им пришлось сократить объёмы производства. Их внимание не перегружено текущими проектами, а страх запуска новых не так велик, как у менее успешных в прогнозировании коллег.

Монетарная политика Центробанка, пытающегося запустить новый цикл роста, наполняет рынок дешёвыми деньгами. Получить кредит для реализации надёжного проекта относительно просто.

Стадия 2

Предприниматели, обладающие наилучшими способностями в предсказании будущего спроса, создают новые производства. Наряду с ними, существуют предприниматели, которые очень хорошо владеют технологиями рекламы. Они умеют создавать новые желания людей, которые первое время являются лишь НП Желаниями. Такие предприниматели тоже запускают новые производства. На этом этапе среднее качество предсказания спроса в экономике очень высоко, так как рынок наполняют только товары, произведённые наиболее успешными предсказателями и создателями спроса. Большинство производимых товаров – Реальные, которые будут куплены.

Рост ВНП является здоровым. Нанятые на новые предприятия работники обеспечивают некоторый рост спроса.

Стадия 3

Дешёвые кредитные деньги позволяют расширять рекламу, которая создаёт у населения всё больше НП Желаний. Это нужно, чтобы побудить людей покупать НП Товары, произведённые новыми предприятиями. Люди работают всё больше и интенсивнее, чтобы удовлетворять свои нарождающиеся НП Желания, а также СП Желания, которые были подавлены а период рецессии. ВНКЖ растёт.

Национальная экономика поднимается. Рост ВНП позволяет Центробанку расширять денежную базу.

Стадия 4

Реклама переводит НП в СП Желания, превращая произведённые товары в основу образа жизни разных слоёв населения. Всё больше людей стремится следовать разрекламированному образу жизни. Спрос на СП и НП Товары растёт. Люди стараются заработать больше денег, чтобы держаться модных течений. Низкая ставка Центробанка позволяет им приобретать товары в кредит, а значит, задолго до того, как через объём продаж станет ясно, за производство Реальных или Мнимых товаров они получают зарплату. Низкая ставка позволяет неуспешным предсказателям спроса создавать новые предприятия, покупать акции. Они ошибаются в оценке будущего спроса. Они не слишком хороши и в создании новых желаний, но начинают производство и платят зарплату своим сотрудникам. Если цикл производства-продажи короткий, то существует вероятность скорого банкротства, которое в данном случае является очищающим для экономики. Если они инвестировали в бизнес с длинным циклом, их ошибки остаются скрытыми.

Доля Мнимых товаров в ВНП растёт из-за массового участия населения в инвестировании. ВНП растёт, но этот рост уже весьма нездоровый.

Производство СП Товаров растёт не слишком быстро, так как лучшие предсказатели оказались заняты своими проектами, запущенными на стадии 2. Спрос на СП Товары поднимается очень быстро, так как атмосфера всеобщего роста создаёт СП Желания у всё большего числа людей. Рост спроса на СП Товары превышает рост предложения в сегменте СП Товаров.

ВНКЖ достигает наивысшей точки.

Стадия 5

Цены на СП Товары растут очень быстро. Это приводит к строительству пирамид на рынке акций. Рост стоимости акций предприятия на 50% не означает, что оно стало производить на 50% больше необходимых рынку товаров. Это не значит ничего, кроме инфляции спроса в сегменте СП Товаров.

Стараясь уберечь свой образ жизни, продолжая потреблять ставший привычным объём СП Товаров, люди вынуждены отказываться от потребления НП Товаров. Предприниматели, производящие эти товары, вынуждены снижать цены, используя распродажи и прочие маркетинговые ходы. Так как они наблюдают всеобщий рост производства и акций, они решают, что их трудности временные, рефинансируются и продолжают производить Мнимые товары, которые только вчера были НП Товарами.

Наблюдаемая суммарная инфляция (рост цен на СП Товары и падение цен на НП Товары) не слишком велика.

Стадия 6

Всё больше людей ощущает, что рост цен на СП Товары существенно выше роста их доходов. Это вполне объяснимо, так как многие из них участвуют в производстве Мнимых товаров, которые достигли, наконец, стадии продажи и застряли в магазинах из-за отсутствия спроса. Другие работники производили НП Товары, что продаются всё хуже и хуже. Те, кто участвует в производстве СП и ВП Товаров, платят инфляционный налог и также страдают. Приходится изменять свой образ жизни, сокращая СП Желания. Реклама работает гораздо хуже, чем на предшествующих стадиях.

Предприниматели, производившие НП Товары, испуганы непрекращающимся спадом спроса на их продукцию. Они теряют веру в его скорое восстановление и сокращают производство. Люди теряют работу.

Вскоре почти все предприниматели ощущают падение спроса. Большинство людей вынуждено урезать свои желания. ВНКЖ падает.

Пузырь лопается.

Всё возвращается к стадии 1.



Эта модель существенно упрощает происходящее в реальности. В частности, она не отражает того, что происходит с ВП Желаниями и ВП Товарами. Тем не менее, она описывает наиболее важные психологические особенности экономического цикла и указывает на ключевые точки для осуществления терапевтического вмешательства.



Способы разрешения проблем

Существует два принципиально различных подхода к решению описанных выше проблем. Первый опирается на традиционные принципы финансовой политики, второй требует её принципиальных изменений. Оба представлены ниже.



Как запустить экономический рост?

Представленная модель экономического цикла позволяет выделить базовые условия, необходимые для начала роста. К ним относятся:

1) предшествующее снижение ВНКЖ,

2) предшествующее снижение производства на предприятиях, управляемых лучшими прогнозистами спроса,

3) готовность трудоспособного населения работать больше,

4) предложение дешёвых кредитов на рынке.

Во время всех известных доселе кризисов существовало ещё одно обстоятельство, которое помогало начать новый цикл и которое отсутствует сейчас. Так как проблемы возникали в отдельных странах, а не во всей мировой экономике, то существовала возможность использовать спрос со стороны других стран, не вовлечённых в кризис, для оживления спроса и деловой активности. Сейчас, во время глобальной рецессии, не существует национальной экономики, которая была бы в состоянии вытянуть остальных. Это делает привычные меры неэффективными. Требуется искусственное создание локомотива роста.

Известно, что государство, правительство не производит ценности, а только перераспределяет их. В сложившихся условиях ему следует принять решение о том, в какой сегмент экономики перераспределить бюджетные деньги налогоплательщиков, чтобы создать в нём очаг роста. Любая финансовая помощь, осуществляемая в отсутствие такого решения и вытекающих из него действий, приведёт к росту инфляции и ничему больше.

Описанный далее путь может показаться не таким честным, как привычные, но другого подходящего варианта не наблюдается.

Правительство должно обеспечить работникам избранного сегмента экономики, отрасли такую зарплату, рост которой опережал бы текущую инфляцию в сегментах ВП и СП Товаров. Постоянный рост реальных доходов людей, занятых на предприятиях отрасли, спровоцирует рост количества их желаний и расширит спрос на потребительские товары, что может запустить общий экономический рост.

Великая Депрессия в США была преодолена во многом благодаря использованию подобного подхода. Правительство тратило бюджетные деньги на строительство дорог и на производство продукции военного назначения. Правда, существовала проблема реализации военной продукции. Её разрешила Вторая Мировая война. Она же обрушила ВНКЖ в европейских странах. Европа стала прекрасным рынком для реализации американских товаров, при этом европейцы были готовы много работать, чтобы иметь средства для приобретения этих товаров.

Такой кейнсианский путь кажется хорошо известным и проверенным, но на самом деле он пролегает через несколько узких мест. Эта технология запуска роста не работает, если у людей, вовлечённых в новое производство, количество желаний не снизилось существенным образом в предшествующий период. Она не сработает, если успешные предприниматели, способные заняться организацией производства в избранной правительством сфере, не сократили перед этим свою активность и не освободили часть своего времени. Она провалится, если товары, произведённые на поддерживаемых правительством предприятиях, будут Мнимыми товарами и не станут удовлетворять ВП или СП Желания людей (не будем рассматривать спрос со стороны вовлечённых в военные конфликты заказчиков как противоречащий принципам гуманизма). Таким образом, полный список условий для запуска искусственного роста будет таков:

– предшествующее снижение ВНКЖ,

– свободного времени лучших предсказателей спроса достаточно для организации нового производства,

– готовность населения больше работать,

– доступность дешёвых кредитов,

– выбор отрасли, которая должна спровоцировать рост всей экономики,

– работники, которые заняты или будут заняты в этой отрасли, в предшествующий период были вынуждены существенно сократить количество своих желаний,

– объём средств, направляемых правительством в избранную отрасль, должен позволить зарплатам работников опережать рост цен на ВП и СП Товары, которые эти работники хотели бы приобрести,

– предприятия избранной отрасли должны производить только ВП и СП Товары,

– два предшествующих условия должны сохраняться на протяжении некоторого «периода запуска».

Только полное выполнение всех перечисленных условий позволит осуществить разворот экономического цикла в условиях глобальной рецессии.



Что будет, если правительства не смогут искусственно запустить новый цикл?

Представить себе принципиально непреодолимый кризис, даже глобальный, довольно сложно. Какой окажется цена самостоятельного восстановления экономики, осложнённого ошибочными действиями правительств?

Для начала давайте разберёмся с неизбежными потерями, которые придётся понести в любом случае. Невозможно избавиться от финансового пузыря без того, чтобы участники производства Реальных товаров оплатили работу по производству Мнимых товаров в предшествующий период бурного роста. Если возложить все расходы по производству Мнимых товаров на тех членов общества, кто был вовлечён в это, многие из них попадут в рабство, будучи вынуждены выплачивать долги до конца своих дней. В таком случае удовлетворение их ВП Желаний будет очень затруднено, и они начнут активно протестовать, нарушая общественный порядок. Такой ход дел противоречит интересам остальных, поэтому они позволяют правительствам покупать токсичные активы, используя их собственные деньги, уплаченные в виде налогов.

Серьёзные угрозы общественному порядку и быстрому восстановлению экономики состоят в привычке некоторых социальных групп усиливать давление на правительство в кризисные времена вместо того, чтобы сокращать свои желания, как это делают все остальные. Если их попытки оказываются успешными, то общественные ресурсы тратятся правительством на поддержание уровня потребления в этих группах, в то время как для преодоления рецессии средств не хватает. Бессмысленно ожидать увеличения производительности в ответ на финансовую помощь от людей, чьи желание перед этим не сокращались. Они просто возьмут деньги, но менять своё поведение не будут. Вопрос цены, которую всё же придётся уплатить за отсутствие их протестных выступлений, является, по сути, политическим.

Экономическое восстановление невозможно без снижения ВНКЖ с того уровня, которого оно достигло во время подъёма. Чем более существенным будет это снижение, тем более длительный рост будет иметь место в рамках очередного цикла. Небольшое сокращение желаний предопределит более быстрое наступление очередного спада.

Общее правило относительно динамики желаний состоит в том, что они изменяются в соответствии с состоянием экономической среды. Когда люди видят, что у окружающих появляется всё больше возможностей для удовлетворения желаний, их собственные желания растут. Когда они узнают, что их знакомые теряют работу, их желания становятся скромнее. Когда они страдают от войн или массовых беспорядков, их желания сокращаются. В этой закономерности коренится альтернативный путь, путь самовосстановления экономики, который реализуется в случае ошибочных действий правительств.

Люди переживают следующие изменения настроения, когда страдают от кризиса:

1) «Иногда такое случается, это надо пережить»,

2) «Ответственных за это безобразие надо найти и наказать»

3) «Остановите этот ужас хоть как-нибудь!»

Если достигается третья стадия, самые активные начинают участвовать в мятежах и бунтах. У правительства появляется повод ограничить гражданские свободы или начать военные действия за пределами страны. Все подобные события ведут к существенному сокращению желаний. Рано или поздно спрос на ВП и СП Товары опускается ниже, чем предложение этих товаров, которое даже в условиях нестабильности могут обеспечить наиболее успешные предсказатели спроса. Это предопределяет старт нового производства и начало восстановления экономики.

Если правительства стран – мировых лидеров не сумеют запустить новый экономический рост раньше, чем настроение населения достигнет стадии 3, человечество рискует войти в полосу военных конфликтов с участием многих стран, внутренних массовых беспорядков и других драматичных событий, которые ведут к обвалу количества желаний людей.



Здоровый подход; здоровый рост; здоровая экономика

Приятно ли постоянно жить на качелях? Возможно ли создать экономический порядок, который является стабильным и предсказуемым? Ответ можно найти в предложенной психологической модели. Если мы заблокируем инвестиционную деятельность неэффективных предсказателей будущего спроса, весь экономический рост будет здоровым. Объём производства Мнимых товаров будет минимальным. Природные ресурсы, энергия и рабочее время будут использованы более рачительно. Не будут формироваться финансовые пузыри из-за ошибок инвесторов. Как этого достичь?

Среди экономистов бытует мнение, что невозможно определить, чей прогноз будущего спроса будет точным, а чей ошибочным. Но это и не требуется.

Каковы ключевые особенности той экономической системы, что мы пытаемся смоделировать? Вот они:

1) только те, кому удаётся лучше всех предсказывать будущий спрос, должны иметь доступ к инвестиционным фондам,

2) ошибки предпринимателей в прогнозе будущего спроса должны выявляться как можно скорее и не накапливаться внутри финансовых пузырей,

3) так как большинство людей не слишком хорошо умеют предсказывать будущий спрос, им надо дать эффективный способ сохранять свои сбережения от роста цен, отличный от инвестиций,

4) экономическая система должна предусматривать безопасные пути расширения производства в ответ на увеличение количества желаний людей.



Современные технологии позволяют создать электронную денежную систему с всемирным доступом к ней пользователей и неизменным количеством денежной массы, то есть полным отсутствием эмиссии. Все её пользователи смогут контролировать общее количество денежной массы в системе без возможности доступа к сведениям об отдельных счетах. Подобный контроль отсутствия эмиссии гораздо более надёжен, чем «золотой стандарт» и любые подобные системы.

Такая денежная система обеспечивает постоянное увеличение стоимости денег, но даже она не может уничтожить стремление части людей заработать больше окружающих. Предприниматели, которые хотят получить инвестиционные средства, будут вынуждены платить за кредит слишком много, и это заставит их выбирать лишь наиболее надёжные проекты. Те же, кто не слишком хорош в прогнозе спроса, в случае попыток начать своё никому не нужное производство быстро придут к банкротству и никогда не смогут рефинансироваться, так как деньги слишком дороги. И в будущем им никто не даст кредита из-за плохой кредитной истории.

Цены на потребительские товары в такой системе постоянно снижаются. Люди, не имеющие таланта угадывать будущий спрос, могут просто откладывать деньги «в тумбочку», получая возможность купить на них завтра больше, чем они могут купить на них сегодня. Населению больше нет нужды гадать, какие вложения более надёжны: валюта, недвижимость или акции.

Расширение производства обеспечивается поддержкой потребителя. Его потребительская корзина состоит большей частью из товаров, которые ему уже знакомы и которые он заранее заказал и оплатил производителю. Небольшую часть своего дохода он тратит на пробу новых для него товаров, которые производят рискующие предприниматели из числа лучших предсказателей спроса. Если такая проба приводит к возникновению устойчивого желания потреблять этот товар, потребитель заказывает его себе, уплачивая вперёд, но гораздо меньшую цену, чем ему пришлось потратить на покупку пробного образца.

Доля Мнимых товаров в валовом продукте очень мала.



Сегодня описанная конструкция экономической системы может показаться плодом больного воображения. Но факт состоит в том, что мы живём в экономике, давно поставленной с ног на голову, а предложенная система ставит всё на свои места. Переход к ней неизбежен. Не стоит вопрос о том, произойдёт он или нет. Стоит лишь вопрос о том, когда он произойдёт и кто будет первым.



_______________________________________________



Печатная версия статьи опубликована в четвёртом выпуске альманаха Лаборатории социально-политических технологий «АМП СПб» в мае 2009 года.



Об авторе

Алексей Владиславович Шустов – кандидат психологических наук, специализируется в области социально-политических технологий. Избирался депутатом Дзержинского районного Совета народных депутатов г. Ленинграда (1990-1993), работал в разные годы помощником депутатов Государственной Думы, Совета Федерации и Законодательного Собрания Санкт-Петербурга, советником губернатора Санкт-Петербурга (2000-2003), директором государственного унитарного предприятия «Дирекция юбилейных торжеств» (2002-2004). Преподавал на факультете психологии Санкт-Петербургского государственного университета (1994-2001).

Автор монографии «После государства» (2008), ряда аналитических статей в изданиях общественно-политической тематики (2005-2009). Эксперт Центра Социально-Консервативной политики – Северо-Запад. С декабря 2007 года ведёт еженедельную программу «Власть. XXI век» на телеканале «Ваше общественное телевидение».



Автору статьи можно написать: lxaz@mail.ru или прямо здесь.



Автор выражает глубокую признательность Ховарду Кассинову (Howard Kassinove) за неоценимую экспертную помощь в создании статьи, благодарит Д.Г. Суходольского, В.Т. Рязанова, Н.С. Косичкину, Е.И. Грибову за консультации, сыгравшие важную роль в процессе подготовки данной работы, а также Т.В. Мещерякова и А.Э. Миланича за организационное содействие.ещерякова и А.Э. Миланича за организационное соиально-политических технологий "

Редактирование текста на английском языке было выполнено в короткие сроки Линн Хинкл (Lynn Hinkle), что заслуживает отдельной глубокой благодарности.