Жена алкоголика. Семья алкоголика., Жены алкоголиков Опции Рейтинг

[Александр Вакуров]

Жены алкоголиков. Семья алкоголика.
Жена алкоголика

Однажды я понял простую вещь про алкоголизм, самих алкоголиков, семьи алкоголиков, про родителей алкоголиков, детей и жён алкоголиков:

В семье, где алкоголь благо - он является благом. В мемье, где алкоголь беда - он беда.

Читайте продолжение в моей статье о процессах и ролях в разных семьях алкоголиков: "Жена алкоголика"

[Александр Вакуров]

Обнаружил чудесный текст по следам статьи о жёнах алкоголиков:

Делание + чувство вины = не_деланье


Поскольку индульгенция освобождает лишь от временных наказаний, они не могут избавить человека от вечного наказания – ада.

Оказавшись в аду, никаким количеством индульгенций уже не спасешься. (с)



vakurov в своей статье про алкоголизм просто вывернул платье вины на изнанку. Я вдруг явственно осознал, где вина «хватает нас за жабры».

В детстве нас всех учили, что за плохой поступок положено наказание в виде порки / лишения десерта / запрета ходить гулять и обязательного публичного раскаяния. Обычно в таких случаях «суровый» отец хватается за ремень, а «жалостливая» мать или бабушку стыдят юного преступника.

«Ты понимаешь, что поступил плохо? Как тебе не стыдно! Так хорошие дети себя не ведут»

Отец может шантажировать еще и чувством принадлежности: «ты не мой ребенок, мой бы так не поступил»

Слабые знают, что стыд и чувство вины, – универсальное оружие против сильных.

Боль, страдания и угроза отречения впоследствии становятся индульгенцией. Желание соответствовать стандарту «хорошести» – рычагом воздействия.

Со временем ад уходит внутрь, и тут случается странное. Казалось бы, мать и отец не могут наказывать взрослого человека, но тот вместо свободы получает более жестокого надсмотрщика. Надсмотрщика внутри себя.

Нет, конечно, никто сам себя не лупцует ремнем, но наказывает человек себя не менее жестоко и нелепо.

За что наказывает? За то, что он был не_хорошим, не_идеальным, не_культурным, не_ самым лучшим или не_самым сильным. Короче, не за то пресловутое ковыряние в носу за ужином, которое случилось сто лет назад. Возможно, человек больше там и не ковыряет. За нечто проблеме сопутствующее.

Во время этого ковыряния человеку вынесли приговор из трех статей:
1) не культурный
2) чего-то (любви, заботы, понимания, уважения, успехов, счастья, безопасности и т.д.) достоин лишь тогда, когда станет культурным. Если не станет, будет этого лишен.
3) должен быть культурным

Из всего приговора только первый пункт обычно как-то близок к истине, но наказывает человек потом сам себя по всем статьям. Вот такой парадокс. За первый его ругали, остальными стращали, чтоб не вышло из бедняги чего. Чтоб культурным был и мать/отца не позорил.

«Алкоголик должен "повеселиться", а наутро получить наказание за своё веселье – "от мамочки"», – написал vakurov в своей статье. И тем вызвал у меня прозрение.

Теперь нужно вспомнить про индульгенцию. «Боль, страдания и угроза отречения впоследствии становятся индульгенцией».

Когда на первой чаше весов лежит внешнее наказание по одной статье, а на другой – внутреннее по трем, редкий безумец выберет три.

Надо сказать, что алкоголик хорошо устроился. У него в наличии болезнь, которая делает его центром семьи, дает эйфорию, подмену цели в жизни, является хобби и многим другим. Есть личный «хранитель индульгенций» – преследователь: «А наутро получить наказание». Это его жена или мать. Возможно, кто-то еще.

Он понял, что она боится, что он будет алкоголиком, как и её отец.
И, по-моему, просто для того, чтобы досадить ей, когда ему уж совсем
становилось туго - пил. Наказывая её, не задумываясь над тем, что он в
первую очередь наказывает себя.

Ей всё-таки, удалось убедить его, что он алкоголик. Он ведь вырос в
семье, где женщина была на недосягаемой высоте, в полном доверии своей матери.

Раз женщина говорит, что так и есть, значит, так и есть на самом деле".

Она просто боялась, что он станет алкоголиком, и просто пыталась предупредить его...

И знаю другую семью, где жена буквально разрушила сценарий мужа стать алкоголиком.

Оба из семей алкоголиков. Очевидно, она где-то приняла однажды решение не быть "женой алкоголика".</p>
Когда они поженились, муж устроил несколько проверочных пьянок. Приходил домой "вдрызг".

Жена заботливо принимала его, укладывала спать, а наутро ни словом не упрекала - в общем, отнеслась к этому не как к звоночкам будущего пьянства мужа, а как к случайному делу, как это и принято воспринимать в семьях "не алкаголиков".

Молодому мужу это было очень странно. Жена ведь (по его опыту наблюдения за своей матерью - "женой алкоголика" и отцом - "алкоголиком") должна:

1) испугаться, что муж станет (или уже есть) алкоголиком,

2) устроить скандал наутро.

Жена же сбила все "настройки" семейного сценария мужа.

Она не скандалила, она не была сволочью, она не боялась того, что муж пришёл пьяный. Она вела себя не как жена алкоголика, а как жена взрослого мужчины. Она просто ВЕРИЛА в него. Несмотря ни на что верила.

Проверки продолжались, но уже в другом ключе. Муж, не веря, что в него верят, попробовал ещё несколько раз напиться, нажираясь всё больше как свинья, проверяя на прочность решение молодой женщины. Она продолжала любя ухаживать за ним, не принимая за опасность то, что происходит.

Тогда муж не выдержал, и устроил жене скандал. Что он сказал ей? Вы не поверите!

Он прокричал ей в отчаянии:


"Ты что, хочешь, чтобы я алкоголиком стал?!!!"

"Что ты, с чего ты это взял?"

"Если бы ты не хотела этого, ты бы устроила мне на утро скандал!" (с)

vakurov привел два примера. В первом женщина торговала индульгенцией, во втором не торговала. Нет, я убежден, что муж первой женщины пил не из желания «досадить ей, когда ему уж совсем становилось туго». Ему становилось туго и... он шел за индульгенцией. Он знал единственный способ поменять внутренний ад на внешний, и смягчить то самое наказание до одной статьи. Его отец так всю жизнь делал.

Женщина из второго примера сразу дала понять, что индульгенции тут не выдают.
Ты что, хочешь, чтобы я алкоголиком стал?!!! – муж привык, что в его семье эту волшебную дозу проклятия мать давала отцу за пьянки. Он рассчитывал на свою новоиспеченную жену. Вполне возможно, он был уверен, будто все жены дают мужьям такую индульгенцию за пьянство.
Женщина прикинулась «дурочкой» и ничего мужу не выдала. Вот он крик отчаяния. «Ты обрекаешь меня на внутренний ад, умоляю, дай!».

В чем же ошибка всех тех жен и матерей, которые давали индульгенцию? Они лицемерили. Для себя они хотели остаться невинными жертвами. Но, уподобляясь наркоторговцу, нельзя остаться невинным. Ты что, хочешь, чтобы я алкоголиком стал?!!! – не мольба ли это наркомана, у которого ломка? Зачем надебоширившему мужу гнев его второй половины, не радовался бы другой на его месте, обретя такую уверенную в себе и в нем женщину? Муж уже наркоман, но еще не алкоголик. Вот не получив на утро индульгенции-наказания он остался один на один со своим чувством вины.

Парадоксально ведь. Чувство вины, которое должно по всеобщему мнению останавливать нас от «зла», порождает желание делать «зло» снова и снова.

Это работает по принципу:


Делание + чувство вины = не_деланье


Разрушительное самонаказание, которое ушло у человека уже в область неосознанного, и зудит установками «я должен быть самым сильным, значимым и т.д., а иначе... я ничтожество и не достоин ничего» может быть заменено внешним наказанием – например, индульгенцией от жены.

Когда-то раньше я описал эту систему для себя так, когда пытался осознать, что со мной творится:


«Мания величия ака комплекс неполноценности – страх и напряжение, предчувствие – стресс – полная дестабилизация...»


В какой момент нашему алкоголику-наркоману нужна индульгенция больше всего? В момент стресса нужна, как воздух. Во время дестабилизации уже не так сильно. Человек активно примется разрушать себя, свою жизнь в купе с организмом. Возможно, заболеет и ему станет легче.

От чего же жена спасает алкоголика? От болезненного сужения сознания, от самонаказания. От того, что уже вошло в сферу негативного, но относится не столько к миру, сколько к личности самого человека (Я –). То, что все люди злы (Они –) и работа скучная (Труд –), еще можно вынести какое-то время.

Откуда же берутся страх и напряжение? Все из тех же мест, из детства, когда наказание и угрозы нарушают чувство безопасности:

Учись как следует, а то вырастешь дворником.
Поступай в институт, а то заберут в армию.
Не спеши увольняться, а то не найдёшь новую работу.
Работай по трудовой книжке, а то будет маленькая пенсия.
Сделай ребёнка, а то в старости будет воды некому подать.
Обзаведись квартирой, а то что как - и станешь бомжом ( Культура страха, Фриц Морген).
.

Страх это вторая часть статьи нашего самонаказания «чего-то (любви, заботы, понимания, уважения, успехов, счастья, безопасности и т.д.) достоин лишь тогда, когда станет культурным». Если не станет, будет этого лишен», не достоин

Моя мама была большой почитательницей “культурных людей”. У меня даже создалось впечатление, что такие люди созданы из другого теста, чем большинство людей. Может быть, потому, что другим любимым словом для описания культурных людей у нее служило слово “благородные”. Но ни одно из этих слов — “правильный”, “культурный”, “благородный” — не помогло мне толком в моих поисках.
Иногда я начинал представлять себе, как живут такие люди. Представлять себе их дом, обязательно расположенный на холме и гораздо более дорогой, чем тот, что могла позволить себе наша семья, разоренная депрессией. Они, несомненно, жили в этом доме несколько поколений, и у них было высшее образование — нечто такое, чего не имели ни мои родители, ни их братья и сестры. И у них была не работа, а “профессия”.

Попытка уяснить, что значит быть действительно “правильным” человеком, очень напоминает попытку поймать Снежного Человека. Существует множество следов и множество показаний предполагаемых очевидцев, но каждый такой след и каждое свидетельство запутывают поиски еще больше, чем раньше. И, оглядываясь назад, я вижу столько признаков того, что не понимал как следует, что было по-настоящему важным.

На большом пустыре стояла заброшенная хижина. В ней почти ничего не было, кроме деревянного стула и сломанного письменного стола, покрытого пылью — и нас, двух маленьких мальчиков и одной маленькой девочки. Но это нас странно волновало, потому что мы были там совсем одни и, казалось, отрезаны от остального мира – хотя мир был за дверью и окружал хижину со всех сторон. Охваченные этим любопытным чувством, мы уговорили друг друга раздеться и с удивлением рассматривали то, что обнаружилось. Мы пытались понять зашифрованные сообщения, которые посылали нам наши чувства, но остались не удовлетворены робкими прикосновениями.

Мама каким-то образом узнала. Она всегда знала. Стала задавать вопросы. Она не удовлетворилась моими испуганными отговорками. Каким-то таинственным и загадочным способом она все-таки добилась от меня правды. Наконец, когда я, рыдая, признался, она сказала, что ужасно потрясена. Она была холодной и сдержанной, а я был переполнен стыдом и чувством, что потерял единственную прочную опору своего мира. Только после долгих слез, которые я пролил, спрятав лицо в ее ладонях, я, наконец, обещал исправиться и вернул ее расположение, без которого не мог продолжать жить. Я буду, я должен быть хорошим, правильным.
Быть “правильным” так важно, и так легко потерять это свойство. Очевидно, быть правильным означает радовать учителей, быть “маменькиным сыном”. Ясно, что быть правильным — значит не быть таким, как отец — любящий, но слишком ненадежный, напивающийся всякий раз, когда он нужен нам по-настоящему.

© «НАУКА БЫТЬ ЖИВЫМ», Джеймс Бьюженталь

Перейдя черту, утратив контроль, нарушив хоть что-нибудь человек запускает механизм родительского наказания, от него же он всю жизнь бежит, пускаясь за идеалом «правильности / силы / хорошести». От себя нельзя спрятаться, но можно купить индульгенцию преследователя. Временно обнулив сценарий.


Родители алкоголика заменяют ему мир.
Реально. Весь внешний мир для него более виртуален, чем малейшие движения души его родителей. (с)

Продавец наркотика-индульгенции заменяет наркоману мир. Одна индульгенция кроет сразу кучу разноуровневых потребностей. В принадлежности, безопасности, уважении. А чего, алкоголизм болезнь, больных у нас чтят. Больным быть неплохо. Больной – проблема семьи, все помыслы только о нем. Больному ребенку принято уделять больше внимания, нежели здоровому. Больной может плохо работать или вовсе не работать.
Продавец индульгенции (преследователь) тоже имеет много больше, чем простое призвание быть мамочкой. Для наркомана во время ломки весь мир сворачивается до дозы и тот, кто дает дозу сливается с ней. Эдакое божество с неограниченной властью и страждущий на пике религиозной нужды.
Как же человека сажают на этот кол?

Путь станка

1. Детский сад

Задача детёныша станка в этом возрасте — успешно дорасти до семи лет и пойти в школу. Поэтому усилия родителей направлены на его откорм, обучение грамоте и подготовку к учёбе. Заодно ребёнку прививают базовые навыки дисциплины и послушания, чтобы взрослый станок умел подчиняться приказам. В частности, учат чувствовать вину, когда станёнок делает что-то «не так».

2. Школа

Здесь маленькие станки проходят разностороннюю подготовку. В их головы вкладывают простейшие навыки и умения, которые пригодятся им для любой дальнейшей работы. Также учителя приучают своих подопечных к мысли, что работать по восемь часов в день — это святое дело, ну а развлекаться и радоваться жизни — грешно. Механизмы подчинения постепенно оттачиваются и доводятся до автоматизма. Кроме того, закладываются навыки сетевой работы — станок учится взаимодействовать с другими станками.

3. Институт

В ВУЗ'ах дорогостоящие станки получают подготовку, необходимую для работы на ответственных должностях. Эта подготовка включает в себя как хаотичный набор теоретических знаний, так и умение прятаться от жизни в работе. То есть, умение полностью занимать своё время работой — так, чтобы ни на что другое не оставалось сил.

В самом деле, рачительный хозяин не позволит дорогостоящему станку простаивать. Поэтому, чем выше должность у наёмного работника, тем позже он возвращается домой по вечерам.

Это выпускник ПТУ может позволить себе послать начальника на три буквы и уйти с работы ровно в шесть вечера. Станок с высшим образованием скорее скажет: «Ну что же, Иван Петрович, раз надо фирме, я поработаю ещё».

Вообще, ВУЗ'ы делают станки более надёжными и стабильными. Станок, получивший высшее образование, гораздо тяжелее на подъём, менее склонен к риску и необдуманным поступкам. Да и «друзья», которыми станок неизбежно обрастает за годы учёбы, не позволяют ему слишком сильно «отрываться от коллектива».

(с) Фриц Моисеевич

Как же жить с вечно суженным сознанием и кучей ограничений в собственной голове? Как не чувствовать страх и вину, когда делаешь что-то «не так»? Спорный вопрос, но для себя я вывел это:
1. Прекратить делать что-то не то и не так. Человек всегда выбирает самый лучший для себя вариант, исходя из своего обзора. То есть остается либо не делать, либо делать и не чувствовать вину. Удивительно, но это даже лечит похмелье. Похмелье – это не столько отравление алкоголем, сколько самонаказание с выходом на саморазрушение (внутренняя индульгенция за счет разрушения тела).

2. Выкинуть все свои представления о идеальном справедливом мире. Вообще ирония это, человек с узким сознанием, кучей страхов и ограниченных убеждений все равно продолжает сличать свой ад со справедливым миром.

3. Никогда не покупать дешевые и не принимать бесплатные индульгенции. Самые дешевые индульгенции – самые дорогие. Например, жена алкоголика раздает дешевые индульгенции. Кстати, индульгенция бывает еще и позитивная. Когда человек внушает тебе, что ты хороший или невиноват (спаситель, подстрекатель). Даже если ты являешься таковым, это все равно индульгенция, когда твое сознание узкое, как игла, и ненависть к самому себе буквально требует крови (Я –).

4. Если кто-то дает тебе индульгенцию часто, много и дешево – он хочет тебя подсадить.

5. Выявить всех поставщиков таких дешевых индульгенций и уволить (или сделать дорогими поставщиками), но они вряд ли пойдут на это. Оплачивая индульгенцию, человек крадет у преследователя экстаз бога.

6. Помнить, что БДСМ – это единственный честный сознательный способ получения индульгенции в формате человек/человек (хотя, может, и другие есть)))), в скандале на кухне из-за невымытой посуды нет стоп-сигнала.

7. Помнить, что чем больше страдания без дозы наказания (страхи, вина), тем неправильнее происходит что-то в жизни. Или чем больше страдания от дозы наказания – сильная болезнь, например, хроническая болезнь.

8. Индульгенция – это не решение проблемы, это устранение симптомов.

9. Принимать индульгенцию надо осознанно. Только человек в «сане католического священника» способен продать действительно хорошую индульгенцию по серьезной цене. Высокий «сан» позволит ему не опуститься до мелочного торга, принятие дозы не превратится в фарс и балаган, когда не понятно уже, кто из вас и кого обслуживает.

10. Помнить, что чувство вины заставляет делать нехорошие вещи снова и снова. Провокация ощущений страха, вины, безнадежности, двойственности выбора (когда либо черное, либо белое) в человеческом сознании – подстрекательство его ко «злу». Только поставщик индульгенции и тот, кто спасает человеку жизнь, имеет право его запугивать. Естественно, поставщик индульгенции будет это делать по оговоренному сценарию.

11. Пользоваться индульгенцией – это то же самое, что с утра найти себя скрюченным от старой хронической болезни где-то на помойке, но вместо похода к врачу или попыток самолечения... ломануться на улицу. А потом корчиться перед прохожими в диких болях, умоляя кого-нибудь кинуть обезболивающее.