Культурология. Статьи Опции

[Александр Вакуров]

Культрологические статьи


ЗНАЧЕНИЕ СМЕХА В КУЛЬТУРЕ

Редкозубова О.С.

.: Дата публикации 02-Декабря-2008 :: Просмотров: 517 :: Распечатать данную статью :: Распечатать все статьи:.

Редкозубова Ольга Сергеевна
Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина

Аннотация: в статье рассматривается значимость и функциональные особенности смеха в культуре и смеховой культуры, представленную в обрядово-зрелищных формах, словесных произведениях и фамильярной речи.

Ключевые слова: смех, смеховая культура, обыденность, фамильярность, студент.

Необходимость изучения многообразных форм человеческой жизнедеятельности делает важными исследования форм проявления смеха в ней. Следуя традициям ее изучения М.М. Бахтиным, отметим, что он представлял смеховую культуру как сплав трех составляющих: обрядово-зрелищных форм, словесных произведений и фамильярной речи, противостоящих официальной идеологии эпохи; все эти составляющие, по сути, представляют собой особые формы хранения и передачи информации о социокультурных ценностях.

Одновременно с этим, смех можно рассматривать как понимание того, каким образом можно решить данную проблему и найти выход из ситуации. То есть, смех есть реакция на проблему, легко разрешимую и не представляющую непреодолимой опасности. В студенческой жизни это часто встречается: студенты, пытаясь скрыть свою неготовность к занятиям, прибегают к смешным ситуациям, анекдотам и просто выходят из неловких и каверзных ситуации посредством смеха.

В силу этого особые свойства человека, обладающего пониманием, значительно больше, чем знания, это природные свойства личности, наделенной чувством юмора. Известно, что можно знать шутку, но не понимать ее: в силу этого, в основе смеха лежит нечто большее, чем только знание. Смех, таким образом, должен определяться через принципиально иную категорию, которой, собственно, и является категория понимания.

Многочисленные исследования смеха демонстрирует принадлежность его к ряду исторически выработанных и регламентированных форм социального действия, представляющих свои мировоззренческие ориентиры и культурные ценности. Это положение дает основания для выделения особой смеховой культуры, т.е. части общечеловеческой культуры, рассматривающей действительность сквозь призму смеха и комического.

Понимание является творческим процессом - приращение нового знания предполагает созидательную работу мышления, рефлексию и планирование, умение найти нечто общее в разнородных явлениях. На том же принципе основан и смех - единство процессов остроумия и творчества.

Важной характеристикой смехового понимания является биологичность. Михаил Бахтин говорит о понимании как о сочетании двух сознаний. При этом всякий объект познания проявляется как нечто персонифицированное: «Мертвая вещь в пределе не существует, это - абстрактный элемент (условный); всякое целое (природа и ее явления, отнесенные к целому) в какой-то мере личностно». Собственно в этой диалогичности понимания и коренится общепринятый тезис, согласно которому можно смеяться только над человеком и человеческим; смех существует только в диалоге личностей.

Понять адекватно любой культурный текст (в широком значении) - значит понять его контекст - исторический, религиозный, моральный, политический, научный и т.д. Ученый В.В. Ильин пишет, что понимание «связано с таким приобщением к смыслам человеческой деятельности, когда сознание начинает резонировать в вещах, а вещи выступают как вещание, раскрывая свой смысловой потенциал, удостоверяемый культурно-историческим, социальным опытом». Именно поэтому, хотя юмор и является общим достоянием человечества, его специфические проявления, например, национальные или профессиональные невозможно понять без предпонимания социальных и культурных смыслов, на которых он основан. Трудно понять студенческий юмор, ни живя и ни вращаясь в университетской жизни.

На основании всего можно сделать вывод о том, что смех является специфическим выражением понимания.

В условиях формирования информационного общества актуальной исследовательской проблемой становится вопрос о сущности, механизмах, возможностях и пределах взаимопонимания. Чрезвычайно важны эти позиции в студенческой среде. Смех и смеховая культура, прежде всего - коллективное понятие и занятие, в которую они (студенты) включаются при всяком удобном случае; по своей природе смеховая культура является ярко выраженным социокультурным явлением, выполняющим коммуникативную функцию. Коммуникация в студенческой среде чрезвычайно насыщенная. Так как молодежный возраст – это возраст общения, новых знакомств, обретение друзей и различных эмоций.

Цель студенческого взаимодействия - взаимопонимание, единые и согласованные действия всех членов общества. Для человека, включенного в общий процесс достижения цели, смех будет символом приятия и единения; для того, кто невольно тормозит этот процесс, ввиду чрезмерной педантичности, глупости и т.д., смех будет выражением неприятия и своеобразной, но действенной попыткой перевоспитания.

Смех и его разнообразные виды, как в условиях различных культур, так и в рамках одной культуры или социума несут некоторую информацию, сопровождаются определенными знаками, имеющими значения и смыслы, которые расшифровываются и принимаются или отвергаются окружающими. Это дает основание говорить о смехе как коммуникативном процессе, в ходе которого устанавливается (или не устанавливается) взаимопонимание между субъектами коммуникации.

Анекдот, остроту, шутку и т.п., что вызывает смех или улыбку, можно назвать объектом смеха. Коммуникантов, участвующих в смеховом процессе, т.е. шутников, пытающихся вызвать смех, и их слушателей, принимающих или не принимающих шутки, – субъектами смеха. В некоторых случаях объект и один из субъектов смеха могут совпадать, например, клоун, пытающийся вызвать смех над собой. Между субъектами смеха устанавливаются отношения понимания (взаимопонимания), когда они включены в единое смысловое поле, позволяющее им примерно одинаково истолковать заложенный в объекте смеха или приписанный ему смысл. Поскольку понимание всегда субъективно, ибо определяется индивидуальным полем смыслов, не вполне совпадающим с общим смысловым полем, возможна множественность и даже альтернативность пониманий как следствие осмысления объекта смеха различным образом, в частности, в различных социокультурных традициях, нравственных нормах, идеологических клише и т.д. Поэтому рискнем утверждать, что понимание объекта смеха всегда имеет место, поскольку субъект всегда приписывает той или иной смысл объекту смеха.

Объект смеха, сам смех и его характер определяются в целом социально-культурными условиями, задающими некоторое смысловое поле, в рамках которого осуществляется понимание объекта смеха.

Одно и то же явление может быть очень смешным в одной культурной эпохе и не быть таковым – в другой. Нынешние читатели очень удивляются, узнавая, что современники Пушкина весело смеялись над фразой в "Евгении Онегине": "На кляче тощей и косматой сидит форейтор бородатый", и приходится долго растолковывать, что же здесь смешного, кто такой форейтор и почему он был бородатым, хотя таковым быть не должен (расписать, в чем дело) В различных социальных группах или разных социально-исторических условиях также имеют место неодинаковые смеховые реакции на объект смеха, а порой выявляются различные, в том числе не смешные, уровни понимания смешной ситуации. Примером может служить типичный образ студента, который пришел на зачет или экзамен не подготовленным. Свое незнание студент может вуалировать эпатажной одеждой, видимостью тяжелой болезни, страдальческим рассказом о чрезвычайно бедственном положении семьи и мн. др. В том случае, если он проведет экзаменатора своими экзерсисами, то в поле зрения смеха попадает именно последний, а удачливый «ловкий» студент приобретает ореол «ловкача», который «обвел» его «вокруг пальца».

После этого, студент может смеяться в одиночестве, вспомнив выигрышную для себя ситуацию, или прочитав анекдот, или увидев некий другой объект смеха. Однако и в этом случае налицо коммуникация и процесс понимания и взаимопонимания по поводу объекта смеха. Во-первых, смысловое поле студента сформировалось под влиянием общепринятых смыслов и продолжает испытывать их воздействие. Во-вторых, в объект смеха, например, в прочитанный анекдот, заложен некоторый смысл его создателем. В-третьих, студент, приписав определенный смысл воспринимаемому объекту смеха, понял его. В-четвертых, в случае совпадения приписанных объекту смеха смыслов достигается взаимопонимание, хотя один из субъектов ( мы говорим о студенте)может находиться в другом месте.

История исследования конкретных критериев смеха, смеховой культуры, внутренних компонентов внутри ее, длительны и различны. Так, конкретные измерения, согласно которым сфера смешного раздваивалась, были: радость и торжество у бороро, целенаправленность и бесцельность у Аристофана, наличие или отсутствие вкуса у Цицерона. Смех, тесно связанный с биологической природой человека (вульгарной и беспричинной телесной радостью, обжорством, пьянством, распутством) противостоял смеху культурному: цивилизованному, целенаправленному, отточенному и разумному.

Сама сущность смешного, и собственно, смех есть реакция на что-то, победа над неким состоянием, что имеет древнюю дочеловеческую эмоционально-аффективную природу. В большинстве случаев это реакция на страх, где сам смех раздается как завершение состояния страха (все просто, а я боялся – (смех). Такая реакция присутствует во всех культурах и рассматривается как психофизиологическая его константа. Смех впервые раздается над поверженным врагом: это символ победы не только над противником, но и над страхом за свою жизнь. Этот победный смех является сигналом для членов племени, показывающим, что опасность миновала. Важно также отметить, что смех, прежде всего, является компенсацией именно ощущения страха - как индивидуального, так и коллективного; неслучайно смех часто звучит как реакция на отступивший страх.

На подобном принципе основана эффективность смеха в разрешении межличностных конфликтов; при этом смеховая разрядка часто играет первостепенную роль в преодолении кризисных ситуаций. Ролевые конфликты, особенно возникающие внутри семьи, создают напряженность. Шутка может помочь нам дать выход своим чувствам.

В первобытном обществе и, отчасти, в средневековом и ренессансном карнавале смех играл важную рекреативную роль: человек отдыхал от забот и проблем, от давления общественных норм, традиций и регламентации. Ритуалы и обряды существовали, в большей части, в особом, праздничном времени, четко отграниченном от времени трудового. Досуговый характер обрядов позволял отвлечься от каждодневных трудов, дать отдых, как телу, так и рассудку. Важнейшим из механизмов праздничной релаксации являлся смех. Подобная функция заложена уже в физиобиологических его основах - смех стимулирует выделение организмом эндорфинов, которые обладают специфическими наркотическими свойствами, притупляющими ощущения физической и духовной боли". Компенсация в данном случае выполняет защитную роль: не случайно то, что смех с успехом применяется в лечении, а также при оказании психологической помощи тяжело или неизлечимо больным людям. Защитную роль выполняет и черный юмор, связывающий смех и смерть: появившиеся несколько десятилетий назад шутки, связанные со СПИДом и взрывом в Чернобыле, в последние годы - с терроризмом, при всей их этической нежелательности психологически оправданы - они помогают справиться с угрозами и фобиями современного мира для налаживания нормальной каждодневной жизни.

На празднике часто звучит «беспричинный смех» - это ликующий смех человеческого здоровья, переполненности жизненными силами, радости существования, характерный, прежде всего, для детского мировосприятия или юности, наполненной новыми, сильными чувствами. Смысл и эмпирические причины такого смеха действительно трудно найти и строго классифицировать. «Подобно тому, как стоном человек привязывается к настоящей секунде своего страждущего тела (и он целиком за пределами прошлого и будущего), так и в этом экстатическом смехе человек свободен от воспоминаний и даже от желания, ибо обращает свой крик к настоящему мгновению мира и ничего другого знать не хочет», - пишет Милан Кундера . Тем не менее, можно сказать, что этот смех не эгоистичен, а диалогичен; эта «невыносимая легкость бытия» является способом отношения к миру как к Ты, способом, рождающим чувство всеобъемлющего понимания реальности во всей ее целостности. Очень часто именно такой – беспричинный смех – смех праздника и радости транспонируется в совместный, коллективный смех, который является совершенно особым уровнем смеха. Реакция каждого отдельного члена группы может вызываться разными комическими причинами, но общий смех подразумевает новый, социальный уровень понимания - взаимопонимание, являющееся признаком сплочения коллектива, дружеского участия и неформального равенства.

Смех, сам по себе, является оценочным сообщением, направленным на достижение определенного эффекта. Информация, передаваемая смехом, обозначает, как правило, негативную оценку объекта с точки зрения его соответствия социальным нормам. Смеховая информация проходит обратный путь от субъекта к объекту; при этом объект, в большей или меньшей степени, меняется под ее воздействием, направляя свое поведение в социально приемлемое русло.

Смеховая коммуникация всегда обнаруживает внутреннее устремление к увеличению числа участников: она отличается неполнотой и незавершенностью далее в диалоге двух субъектов. Помимо двух диалогических субъектов - того, кто высмеивает, и того, кого высмеивают, смех подразумевает и третью позицию - слушателя (слушателей). При этом смех проявляется тем ярче, чем больше людей вовлечены в сферу его воздействия: именно поэтому он так заразителен. Таким образом, смех изначально требует социального пространства. Смех может выступать также как определенная эмоциональная разрядка, отдых и защита от забот и проблем повседневной жизни, «предохранительный клапан» для асоциальных желаний.

Смеясь, человек и общество познают мир, преодолевая ложь, заблуждения и глупость и приближаясь к пониманию истины. Смех с этой точки зрения является формой познания. Иными словами, комическое можно рассматривать как специфический вид духовной деятельности человека и общества по постижению явлений окружающего мира, а, в конечном счете, и по созданию значимого мировоззренческого целого.

Особое значение смех приобретает в обыденном познании, обнажая, прежде всего, заблуждения, иллюзии, косность и догматизм в индивидуальной и общественной жизни - достаточно четко эти тенденции проанализированы различными теоретиками комического, прежде всего, Анри Бергсоном. В художественном познании область смеха значительно расширяется за счет свободного творчества художника, что расширяет и социальный опыт человечества, формируемый, в том числе комедиями, сатирой и другими художественными и близкими к художественным формами смеховой культуры.

Смех пронизывает различные сферы общественной жизни, однако в наибольшей степени он себя проявляет в сфере нравственных отношений. Это положение обусловлено рядом различных факторов. Прежде всего, смех, как и мораль, включен, прямо или косвенно, в процесс социальной коммуникации. При этом коммуникация - человека с человеком, группы с группой, личности и коллектива - опосредована общественной оценкой с позиции действующих норм. Смех также предполагает оценку сущего с точки зрения должного. И, наконец, смех, как и нравственные нормы, опирается на неофициальные санкции - прежде всего, на реакцию других и общественное мнение.

Подводя итоги, можно сделать следующий вывод, что значение смеха и смеховой культуры проходит определенные этапы и на каждом этапе формирует свое значение и влияние на культуру. На ранних этапах развития общества формируются базовые коммуникативная и игровая функции смеха. Первоначально смех служит сигналом для всего племени, указывающим на отсутствие опасности. Позже, с развитием досугово-обрядовых форм, смех, отчасти сохраняя первоначальное значение, превращается в символ праздника -временного завершения тяжелого труда и борьбы за выживание. Праздничная коммуникация, выраженная, прежде всего, коллективным осмеянием, таким образом, способствует достижению социальной общности. С коммуникационной функцией тесно связана игровая функция. Являясь частью игрового общения, смех, подобно последней, удовлетворяет ряд определенных социальных потребностей, способствуя консолидации.

Литература
1. Аверинцев С.С. Бахтин, смех, христианская культура. // М.М.Бахтин как философ. - М.: ИФ РАН, 1992, - С. 7 - 19.
2. Бахтин М.М. Автор и герой. - СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.
3. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Художественная литература, 1986.-543 с.
4. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советский писатель, 1963.-364 с.
5. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М.: Художественная литература, 1990. - 543 с.
6. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
7. Бергсон А. Смех. - М.: Искусство, 1992. - 127 с.
8. Гусев С.С, Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. — М.: Политиздат, 1985. - 192 с.
9. Дмитриев А.В. Социология юмора. - М.: Издательство РАН, 1996. - 214 с.
10. Ильин В.В. Философия: Социальная философия, аксиология, философия истории. - М.: Академический проект, 1999. - 386 с.
11. Карасев Л.В. Философия смеха. - М.: РГГУ, 1996. - 224 с.

[Александр Вакуров]

ТРИ ОСНОВНЫХ ФОРМАТА ИСТОЛКОВАНИЯ СУЩНОСТИ КУЛЬТУРЫ

http://analiculturolog.ru/index.php?module...&pageid=628

Лавлинский С.Г.


.: Дата публикации 01-Июля-2009 :: Просмотров: 119 :: Распечатать данную статью :: Распечатать все статьи:.

Лавлинский Сергей Григорьевич
профессор РГУКИ

Аннотация. В 90-е годы XX века исследователи стали прибегать к различению гносеологического и аксиологического аспектов (функций, подходов, программ) феномена культуры. В наибольшей степени философская концепция такого различения развита в работах И. И. Булычева, который обосновал положение о том, что вообще все философские категории (включая и понятие культуры) следует разделить на гносеологические (это понятия, суждения, умозаключения, опирающиеся на структуру знания) и аксиологические (суждения оценки). Помимо этих двух видов, в философии не существует никаких других понятий, суждений и умозаключений, в частности, онтологических, праксеологических и иных [1].

Что касается онтологии и ее связи с теорией познания и оценки, то мы вслед за И. И. Булычевым, исходим из следующей концепции их взаимосвязи: онтологическое есть содержательная сторона философии, двумя взаимодополняющими сторонами этого содержания выступают гносеология и аксиология. По своему содержанию вся философия есть учение о реальности (мире) в целом. Следовательно, не существует никакой онтологии (содержания) кроме двух специфических форм ее выражения гносеологической и аксиологической [1. с 10]. Трудность, однако, заключается в том, что одни и те же категории в философии могут употребляться как в гносеологическом, так и аксиологическом аспекте. Именно так обстоит дело и с категорией культуры.

В трёх статьях «Вестника», объединенных нами в теоретический цикл «Три основных формата истолкования сущности культуры» нами будут рассмотрены наиболее типичные взгляды гносеологического и аксиологического плана на понимание культуры. В качестве дальнейшего решения теоретической проблемы понимания культуры будет предложено введение комплексного (гносеолого-аксиологического) подхода. Наш теоретический цикл «Три основных формата истолкования сущности культуры» включается в себя три статьи: «Гносеологическая парадигма», «Аксиологическая парадигма раскрытия сущности культуры» и «Комплексный (гносеолого-аксиологический) подход к истолкованию категории «культура». В данном номере «Вестника» мы представляем первую статью цикла, в которой рассматривается гносеологический подход к пониманию сущности категории «культура».

Гносеологический подход в последовательном выражении определяет сферы жизнедеятельности человека, которые противостоят естественной природе. В соответствии с ним культура рассматривается как все то, что создано человеком (продукты деятельности, творчества, совокупность духовных и материальных ценностей и т. п.). В статье понимание культуры Лавлинским С. Г. представлено: 1. как социальная культурация (обработка возделывание), которая противостоит естестественным, природным процессам («деятельностный» вариант гносеологической интерпретации культуры); 2. как устойчивый фактор, совокупность материальных и духовных ценностей («статический» вариант подхода); 3. культура - это процесс делания, поведения («динамический» аспект) и совокупный, устойчивый результат этой деятельности («статический» аспект). Это «интегральный» вариант гносеологического подхода. Культура - это одновременно деятельность человека и ее результаты.

Ключевые слова: культура; материальная и духовная культура; диалектическое противоречие; структура культуры; культурная политика; гносеологический подход; варианты гносеологического подхода; «статический» вариант; «динамический» вариант; «интегральный» вариант; социальная культурация; искусство; художественное творчество; социально-культурная деятельность; культурное творчество.

Наиболее типичным представлением гносеологизма выступает ставшая традиционной интерпретация культуры как «совокупности созданных человеком материальных и духовных ценностей» [2. С. 525]. Если в своем первоначальном виде это направление связывало культуру лишь с конечными результатами человеческой деятельности, то ныне подобный «статический» аспект («совокупность ценностей») стали дополнять «динамическим» аспектом, включив в содержание понятия культуры сам процесс (культурный цикл по А, Молю) непосредственного производства материальных и духовных ценностей. В этом случае культуру рассматривают в качестве специфического способа человеческой деятельности и отрицают, как правило, её аксиологическую природу.

Гносеологический подход, в свою очередь, включает в себя понимание культуры, по крайней мере, в трех важнейших планах. Прежде всего, как социальной культурации (обработка, возделывание), которая противостоит естественным, природным процессам. Этот вариант истолкования культуры чаще всего связывается с категорией деятельности в ее ограниченном или самом широком социальном аспекте. Данный вариант трактуется исследователями как «деятельностный» вариант интерпретации феномена культуры.

Современные исследователи нередко трактуют культуру как «смыслопорождающий и смыслопостигающий» характер деятельности человека (Л. Баткин) или как «способ деятельности» (Э. Маркарян, Л. П. Буева, В. Я. Суртаев и др.).

В современных культурологических исследованиях этот вариант истолкования культуры как бы обрел свое «второе дыхание» в связи с ростом влияния и расширением содержания синергетической парадигмы. В результате проблемы социодинамики культуры привлекают сегодня все больший интерес исследователей.

Вторым относительно самостоятельным вариантом понимания культуры в рамках гносеологического подхода является представление о культуре как весьма устойчивом факторе, или совокупности материальных и духовных результатов, ценностей. В данной связи в философско-культурологической литературе встречаются следующие толкования понятия «культура».

Во-первых, культура рассматривается как все созданное человеком. Культура предстает как сотворенная человеком «вторая природа», представляющая собой надстройку над естественной природой - это мир. созданный человеком, в отличие от девственной природы. Во-вторых, констатируется, что там, где есть человек, он осуществляет свою деятельность, в ходе которой возникают отношения между людьми. И здесь всегда присутствует культура, необходимо лишь различать материальную и духовную культуру. В-третьих, культура рассматривается в широком смысле, как совокупность многообразных проявлений жизни, достижений и результатов творчества народов или группы народов. Этот второй вариант гносеологического подхода мы из-за отсутствия более подходящего термина в нашем исследовании называем «статическим».

Культура, понимаемая в подобном ракурсе, - это весьма сложное образование. В нее включают в качестве составляющих мифы и обычаи, праздники и ритуалы, мораль и религию, право и искусство, науковедение и философию. В системе культуры эти элементы стали самостоятельными институциональными формированиями отнюдь не сразу. Они прошли долгий и трудный путь развития и утверждения на основе отпочкования ряда специализированных видов человеческой деятельности. Вырабатываемая человеком неосознанно или осознанно культура проявляется через выработанные им ценности, нормы, традиции, ритуалы и т. д.

Оба значения культуры, рассмотренные нами, имеют право на существование, поскольку их можно использовать в практической плоскости в зависимости от контекста жизненной ситуации, её акцентировки. В первом случае культуру связывают с социальными явлениями и социальными институтами (наукой, религией, семьей, организацией, экономикой, правом и пр.). Во втором - со специфическим видом деятельности человека и созданной им сферой социума - искусством, художественным творчеством, социально-культурной или культурно-досуговой деятельностью и т. п. Соответственно выстраиваются исследовательские акценты в методологиях концептуализации, как феномена культуры, так и политики к ней.

Со временем сформировался третий вариант гносеологического подхода, ставший как бы итогом развития двух первых. В нашем исследовании его в качестве рабочего обозначения мы называем «интегральным». Суть его состоит в том, что в процессе человеческой деятельности формируется некоторая совокупность её результатов или ценностей. Культура есть одновременно деятельность и ее результаты, которые представляют собой воплощение сущностных сил человека.

Культура, при последовательном проведении гносеологической парадигмы включает в себя как деятельностный, динамический аспект (процесс делания, поведения, творения), так и аспект статический (совокупный и устойчивый результат этой деятельности). Развитие образа культуры как «культурации», в конечном счете, привело к пониманию ее как общей совокупности достижений или ценностей: материальных и духовных, производственных и художественных и т. д., которые рождаются в процессе человеческого (культурного) творчества.

Гносеологическое понимание культуры в многочисленных определениях представлено в узком и широком значениях. В широком смысле к культуре относят все устоявшиеся, общепринятые, сложившиеся формы жизни и результаты жизнедеятельности человека, нашедшие свое отражение в обычаях, нормах, социальных институтах, включая государство, политику и экономику. В узком смысле культура связывается с духовным творчеством, с искусством, нравственностью, интеллектуальной и мыслительной деятельностью человека.
В соответствии с данными методологическими установками происходит структурирование «поля» культуры. Так к материальной культуре относят «всю сферу материальной деятельности и ее результаты (орудия труда, жилища, предметы повседневного обихода, одежда, средства транспорта, связи и другие)» [3. С. 107]. Очевидно, что в таких случаях набор элементов материальной культуры зависит от теоретических вкусов и предпочтений каждого отдельного автора.

Наряду с материальной, выделяется также духовная культура. А. Я. Флиер выделяет такую структуру культуры: воспитание; образование; просвещение; общественные и гуманитарные науки; художественное творчество; книжное и библиотечное дело; информационные потоки; создание политических, юридических и т. п. норм; этические, социальные и религиозные стереотипы сознания и поведения; обряды и ритуалы, мифы и слухи; мораль, нравственность; эстетические приоритеты, другими словами все то, что формирует «картину мира» того или иного народа в ту или иную эпоху [4. С. 14-15].

Гносеологизация образа культуры заключается не только в плане ее, так сказать, «горизонтального» расширения. Процесс расширения идет и вглубь, или, другими словами, структурирование феномена производится все более и более детально в рамках отдельно взятых сфер культуры. Прежде всего, сказанное касается представлений о содержании материальной и духовной культуры. Так, в духовную культуру как часть общей системы включают познание, нравственность, воспитание, просвещение, право, философию, этику, эстетику, науку, искусство, литературу, мифологию, религию [5. С. 529].

В рамках «горизонтального» расширения понимания культуры также выделяются культура быта и отдыха, массовая и корпоративная культура, политическая, повседневная и т. п. В свою очередь, и они нередко подразделяются на множество элементов. Так, к массовой культуре относят: индустрию «субкультуры детства» (детская литература и искусство, промышленно производимые игрушки и игры, детские клубы и лагеря, военизированные и др. организации, технологии коллективного воспитания и т. п.); средства массовой информации; систему национальной (государственной) идеологии и пропаганды; массовые политические движения; систему организации и стимулирования массового потребительского спроса и т.д. [6. С. 531- 532].

Гносеологическое истолкование культуры имеет несомненную эвристическую ценность, но в то же время не вскрывает важнейшие черты и специфику феномена культуры. Основной недостаток гносеологического толкования культуры в теоретико-методологическом контексте заключается в ограничении области культуры какой-либо более или менее широкой общественной сферой. Например, сферой духовного производства, инновационной деятельностью, миром материальных и духовных ценностей и т. д. Так, одни исследователи включают в систему культуры политику, другие, напротив, нередко противопоставляют политику и культуру как две разные сферы общественных отношений, виды человеческой деятельности и т.д. Такое противополагание присуще, в частности, докторской диссертации А. С. Балакшина [7. С.23].

Недостаток эмпирического или теоретического ограничения рамок культуры заключается в отсутствии сколько-нибудь убедительных логических и иных критериев, на основании которых включают или, напротив, не включают в нее те или иные общественные явления. В результате любые концептуализации гносеологического плана грешат откровенным субъективизмом. В то же время логический тупик в понимании категории «культура» не преодолевается и в случае предельного расширения этого феномена.

В подтверждение приведем определения такого рода представленные в энциклопедических словарях. Так в Философском энциклопедическом словаре отмечается: «В широком смысле культура есть совокупность проявлений жизни, достижений и творчества народов или группы народов» [8. С. 229]. В Толковом словаре расширение предельно увеличивается: «...Мир культуры поистине безграничен... Культура является общеисторической категорией, поскольку возникает вместе с появлением человека, который погружен в культурную среду с самого рождения... Поэтому каждый шаг в развитии человечества - это и этап движения в развитии культуры» [3. С. 106-107]. Данная тенденция, как правило, присуща, большинству изданий по культурологии, предмет которой культурологи отождествляют фактически со всем «содержанием общественной жизни» [9. С. 537].

Таким образом, содержание гносеологического подхода к толкованию культуры заключается в следующем. В своем последовательном выражении в соответствии с данным подходом в культуре выделяются определенные сферы жизнедеятельности человека, которые, в первую очередь, противостоят естественной природе. В соответствии с этим подходом культура рассматривается как все то, что создано человеком (продукты его деятельности, творчества, совокупность материальных и духовных ценностей и т. п.).

Гносеологический подход включает в себя также понимание культуры, по крайней мере, в трех важнейших планах. Прежде всего, как социальная культурация (обработка, возделывание), которая противостоит естественным, природным процессам. Этот вариант исследователями трактуется как «деятельностный» вариант интерпретации феномена культуры.

Вторым относительно самостоятельным вариантом в рамках гносеологического подхода является представление о культуре как весьма устойчивом факторе, или совокупности материальных и духовных результатов, ценностей. Этот вариант мы обозначили как «статический».

Третий вариант гносеологического подхода к пониманию культуры представляет собой как бы итог развития двух первых. Суть его состоит в том, что в процессе человеческой деятельности формируется некоторая совокупность ее результатов или ценностей. Культура есть одновременно деятельность и ее результаты, которые представляют собой воплощение сущностных сил человека. Этот вариант гносеологического подхода нами обозначен как «интегральный».

Культура, при последовательном проведении гносеологической парадигмы включает в себя как деятельностный, динамичный аспект (процесс делания, поведения), так и аспект статический (совокупный и устойчивый результат этой деятельности). Развитие образа культуры как «культурации», в конечном счете, привело к пониманию ее как общей совокупности материальных достижений или ценностей: материальных и духовных, производственных и художественных и т. д., которые рождаются в процессе человеческого(культурного) творчества.

Библиографический список цитируемой литературы
1. Булычев И. И. Алгоритмические основы классификации философских школ и направлений. Тамбов, 2004. 456 с.
2. См.: Введение в философию: в 2-х ч. Ч. 2. М., 1989. С. 525.
3. Зотиков А. А. Культура как отрасль социальной сферы // Социальная политика: Толковый словарь. Общ. ред. Н. А. Волгина. Отв. ред. Б. В. Ракитский. М.: РАГС, 2002. С. 107.
4. Флиер А. Я. О новой культурной политике России // Общественные науки и современность. 1994. № 5. С. 14 - 15.
5. Орлова И. Б. Культура духовная // Социологическая энциклопедия: в 2 т. Т.1.М.,2003.С. 529.
6. Флиер А. Я. Культура массовая // Социологическая энциклопедия: в 2 т. T.l. М, 2003. С.531-532.
7. Балакшин А. С. Культурная политика: теория и методология исследования: автореф. дис... д-ра философских наук / Нижний Новгород, 2005.
8. Философский энциклопедический словарь / ред.-сост. Е. Ф. Губский [и др.]. М.: Изд. дом «ИНФРА-М», 1999. С. 229.
9. См.: напр., определение предмета культурологии в «Социологической энциклопедии»: в 2 т. T.l. М., 2003. С. 537.