Культурология. Статьи Опции

[Александр Вакуров]

Культрологические статьи


ЗНАЧЕНИЕ СМЕХА В КУЛЬТУРЕ

Редкозубова О.С.

.: Дата публикации 02-Декабря-2008 :: Просмотров: 517 :: Распечатать данную статью :: Распечатать все статьи:.

Редкозубова Ольга Сергеевна
Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина

Аннотация: в статье рассматривается значимость и функциональные особенности смеха в культуре и смеховой культуры, представленную в обрядово-зрелищных формах, словесных произведениях и фамильярной речи.

Ключевые слова: смех, смеховая культура, обыденность, фамильярность, студент.

Необходимость изучения многообразных форм человеческой жизнедеятельности делает важными исследования форм проявления смеха в ней. Следуя традициям ее изучения М.М. Бахтиным, отметим, что он представлял смеховую культуру как сплав трех составляющих: обрядово-зрелищных форм, словесных произведений и фамильярной речи, противостоящих официальной идеологии эпохи; все эти составляющие, по сути, представляют собой особые формы хранения и передачи информации о социокультурных ценностях.

Одновременно с этим, смех можно рассматривать как понимание того, каким образом можно решить данную проблему и найти выход из ситуации. То есть, смех есть реакция на проблему, легко разрешимую и не представляющую непреодолимой опасности. В студенческой жизни это часто встречается: студенты, пытаясь скрыть свою неготовность к занятиям, прибегают к смешным ситуациям, анекдотам и просто выходят из неловких и каверзных ситуации посредством смеха.

В силу этого особые свойства человека, обладающего пониманием, значительно больше, чем знания, это природные свойства личности, наделенной чувством юмора. Известно, что можно знать шутку, но не понимать ее: в силу этого, в основе смеха лежит нечто большее, чем только знание. Смех, таким образом, должен определяться через принципиально иную категорию, которой, собственно, и является категория понимания.

Многочисленные исследования смеха демонстрирует принадлежность его к ряду исторически выработанных и регламентированных форм социального действия, представляющих свои мировоззренческие ориентиры и культурные ценности. Это положение дает основания для выделения особой смеховой культуры, т.е. части общечеловеческой культуры, рассматривающей действительность сквозь призму смеха и комического.

Понимание является творческим процессом - приращение нового знания предполагает созидательную работу мышления, рефлексию и планирование, умение найти нечто общее в разнородных явлениях. На том же принципе основан и смех - единство процессов остроумия и творчества.

Важной характеристикой смехового понимания является биологичность. Михаил Бахтин говорит о понимании как о сочетании двух сознаний. При этом всякий объект познания проявляется как нечто персонифицированное: «Мертвая вещь в пределе не существует, это - абстрактный элемент (условный); всякое целое (природа и ее явления, отнесенные к целому) в какой-то мере личностно». Собственно в этой диалогичности понимания и коренится общепринятый тезис, согласно которому можно смеяться только над человеком и человеческим; смех существует только в диалоге личностей.

Понять адекватно любой культурный текст (в широком значении) - значит понять его контекст - исторический, религиозный, моральный, политический, научный и т.д. Ученый В.В. Ильин пишет, что понимание «связано с таким приобщением к смыслам человеческой деятельности, когда сознание начинает резонировать в вещах, а вещи выступают как вещание, раскрывая свой смысловой потенциал, удостоверяемый культурно-историческим, социальным опытом». Именно поэтому, хотя юмор и является общим достоянием человечества, его специфические проявления, например, национальные или профессиональные невозможно понять без предпонимания социальных и культурных смыслов, на которых он основан. Трудно понять студенческий юмор, ни живя и ни вращаясь в университетской жизни.

На основании всего можно сделать вывод о том, что смех является специфическим выражением понимания.

В условиях формирования информационного общества актуальной исследовательской проблемой становится вопрос о сущности, механизмах, возможностях и пределах взаимопонимания. Чрезвычайно важны эти позиции в студенческой среде. Смех и смеховая культура, прежде всего - коллективное понятие и занятие, в которую они (студенты) включаются при всяком удобном случае; по своей природе смеховая культура является ярко выраженным социокультурным явлением, выполняющим коммуникативную функцию. Коммуникация в студенческой среде чрезвычайно насыщенная. Так как молодежный возраст – это возраст общения, новых знакомств, обретение друзей и различных эмоций.

Цель студенческого взаимодействия - взаимопонимание, единые и согласованные действия всех членов общества. Для человека, включенного в общий процесс достижения цели, смех будет символом приятия и единения; для того, кто невольно тормозит этот процесс, ввиду чрезмерной педантичности, глупости и т.д., смех будет выражением неприятия и своеобразной, но действенной попыткой перевоспитания.

Смех и его разнообразные виды, как в условиях различных культур, так и в рамках одной культуры или социума несут некоторую информацию, сопровождаются определенными знаками, имеющими значения и смыслы, которые расшифровываются и принимаются или отвергаются окружающими. Это дает основание говорить о смехе как коммуникативном процессе, в ходе которого устанавливается (или не устанавливается) взаимопонимание между субъектами коммуникации.

Анекдот, остроту, шутку и т.п., что вызывает смех или улыбку, можно назвать объектом смеха. Коммуникантов, участвующих в смеховом процессе, т.е. шутников, пытающихся вызвать смех, и их слушателей, принимающих или не принимающих шутки, – субъектами смеха. В некоторых случаях объект и один из субъектов смеха могут совпадать, например, клоун, пытающийся вызвать смех над собой. Между субъектами смеха устанавливаются отношения понимания (взаимопонимания), когда они включены в единое смысловое поле, позволяющее им примерно одинаково истолковать заложенный в объекте смеха или приписанный ему смысл. Поскольку понимание всегда субъективно, ибо определяется индивидуальным полем смыслов, не вполне совпадающим с общим смысловым полем, возможна множественность и даже альтернативность пониманий как следствие осмысления объекта смеха различным образом, в частности, в различных социокультурных традициях, нравственных нормах, идеологических клише и т.д. Поэтому рискнем утверждать, что понимание объекта смеха всегда имеет место, поскольку субъект всегда приписывает той или иной смысл объекту смеха.

Объект смеха, сам смех и его характер определяются в целом социально-культурными условиями, задающими некоторое смысловое поле, в рамках которого осуществляется понимание объекта смеха.

Одно и то же явление может быть очень смешным в одной культурной эпохе и не быть таковым – в другой. Нынешние читатели очень удивляются, узнавая, что современники Пушкина весело смеялись над фразой в "Евгении Онегине": "На кляче тощей и косматой сидит форейтор бородатый", и приходится долго растолковывать, что же здесь смешного, кто такой форейтор и почему он был бородатым, хотя таковым быть не должен (расписать, в чем дело) В различных социальных группах или разных социально-исторических условиях также имеют место неодинаковые смеховые реакции на объект смеха, а порой выявляются различные, в том числе не смешные, уровни понимания смешной ситуации. Примером может служить типичный образ студента, который пришел на зачет или экзамен не подготовленным. Свое незнание студент может вуалировать эпатажной одеждой, видимостью тяжелой болезни, страдальческим рассказом о чрезвычайно бедственном положении семьи и мн. др. В том случае, если он проведет экзаменатора своими экзерсисами, то в поле зрения смеха попадает именно последний, а удачливый «ловкий» студент приобретает ореол «ловкача», который «обвел» его «вокруг пальца».

После этого, студент может смеяться в одиночестве, вспомнив выигрышную для себя ситуацию, или прочитав анекдот, или увидев некий другой объект смеха. Однако и в этом случае налицо коммуникация и процесс понимания и взаимопонимания по поводу объекта смеха. Во-первых, смысловое поле студента сформировалось под влиянием общепринятых смыслов и продолжает испытывать их воздействие. Во-вторых, в объект смеха, например, в прочитанный анекдот, заложен некоторый смысл его создателем. В-третьих, студент, приписав определенный смысл воспринимаемому объекту смеха, понял его. В-четвертых, в случае совпадения приписанных объекту смеха смыслов достигается взаимопонимание, хотя один из субъектов ( мы говорим о студенте)может находиться в другом месте.

История исследования конкретных критериев смеха, смеховой культуры, внутренних компонентов внутри ее, длительны и различны. Так, конкретные измерения, согласно которым сфера смешного раздваивалась, были: радость и торжество у бороро, целенаправленность и бесцельность у Аристофана, наличие или отсутствие вкуса у Цицерона. Смех, тесно связанный с биологической природой человека (вульгарной и беспричинной телесной радостью, обжорством, пьянством, распутством) противостоял смеху культурному: цивилизованному, целенаправленному, отточенному и разумному.

Сама сущность смешного, и собственно, смех есть реакция на что-то, победа над неким состоянием, что имеет древнюю дочеловеческую эмоционально-аффективную природу. В большинстве случаев это реакция на страх, где сам смех раздается как завершение состояния страха (все просто, а я боялся – (смех). Такая реакция присутствует во всех культурах и рассматривается как психофизиологическая его константа. Смех впервые раздается над поверженным врагом: это символ победы не только над противником, но и над страхом за свою жизнь. Этот победный смех является сигналом для членов племени, показывающим, что опасность миновала. Важно также отметить, что смех, прежде всего, является компенсацией именно ощущения страха - как индивидуального, так и коллективного; неслучайно смех часто звучит как реакция на отступивший страх.

На подобном принципе основана эффективность смеха в разрешении межличностных конфликтов; при этом смеховая разрядка часто играет первостепенную роль в преодолении кризисных ситуаций. Ролевые конфликты, особенно возникающие внутри семьи, создают напряженность. Шутка может помочь нам дать выход своим чувствам.

В первобытном обществе и, отчасти, в средневековом и ренессансном карнавале смех играл важную рекреативную роль: человек отдыхал от забот и проблем, от давления общественных норм, традиций и регламентации. Ритуалы и обряды существовали, в большей части, в особом, праздничном времени, четко отграниченном от времени трудового. Досуговый характер обрядов позволял отвлечься от каждодневных трудов, дать отдых, как телу, так и рассудку. Важнейшим из механизмов праздничной релаксации являлся смех. Подобная функция заложена уже в физиобиологических его основах - смех стимулирует выделение организмом эндорфинов, которые обладают специфическими наркотическими свойствами, притупляющими ощущения физической и духовной боли". Компенсация в данном случае выполняет защитную роль: не случайно то, что смех с успехом применяется в лечении, а также при оказании психологической помощи тяжело или неизлечимо больным людям. Защитную роль выполняет и черный юмор, связывающий смех и смерть: появившиеся несколько десятилетий назад шутки, связанные со СПИДом и взрывом в Чернобыле, в последние годы - с терроризмом, при всей их этической нежелательности психологически оправданы - они помогают справиться с угрозами и фобиями современного мира для налаживания нормальной каждодневной жизни.

На празднике часто звучит «беспричинный смех» - это ликующий смех человеческого здоровья, переполненности жизненными силами, радости существования, характерный, прежде всего, для детского мировосприятия или юности, наполненной новыми, сильными чувствами. Смысл и эмпирические причины такого смеха действительно трудно найти и строго классифицировать. «Подобно тому, как стоном человек привязывается к настоящей секунде своего страждущего тела (и он целиком за пределами прошлого и будущего), так и в этом экстатическом смехе человек свободен от воспоминаний и даже от желания, ибо обращает свой крик к настоящему мгновению мира и ничего другого знать не хочет», - пишет Милан Кундера . Тем не менее, можно сказать, что этот смех не эгоистичен, а диалогичен; эта «невыносимая легкость бытия» является способом отношения к миру как к Ты, способом, рождающим чувство всеобъемлющего понимания реальности во всей ее целостности. Очень часто именно такой – беспричинный смех – смех праздника и радости транспонируется в совместный, коллективный смех, который является совершенно особым уровнем смеха. Реакция каждого отдельного члена группы может вызываться разными комическими причинами, но общий смех подразумевает новый, социальный уровень понимания - взаимопонимание, являющееся признаком сплочения коллектива, дружеского участия и неформального равенства.

Смех, сам по себе, является оценочным сообщением, направленным на достижение определенного эффекта. Информация, передаваемая смехом, обозначает, как правило, негативную оценку объекта с точки зрения его соответствия социальным нормам. Смеховая информация проходит обратный путь от субъекта к объекту; при этом объект, в большей или меньшей степени, меняется под ее воздействием, направляя свое поведение в социально приемлемое русло.

Смеховая коммуникация всегда обнаруживает внутреннее устремление к увеличению числа участников: она отличается неполнотой и незавершенностью далее в диалоге двух субъектов. Помимо двух диалогических субъектов - того, кто высмеивает, и того, кого высмеивают, смех подразумевает и третью позицию - слушателя (слушателей). При этом смех проявляется тем ярче, чем больше людей вовлечены в сферу его воздействия: именно поэтому он так заразителен. Таким образом, смех изначально требует социального пространства. Смех может выступать также как определенная эмоциональная разрядка, отдых и защита от забот и проблем повседневной жизни, «предохранительный клапан» для асоциальных желаний.

Смеясь, человек и общество познают мир, преодолевая ложь, заблуждения и глупость и приближаясь к пониманию истины. Смех с этой точки зрения является формой познания. Иными словами, комическое можно рассматривать как специфический вид духовной деятельности человека и общества по постижению явлений окружающего мира, а, в конечном счете, и по созданию значимого мировоззренческого целого.

Особое значение смех приобретает в обыденном познании, обнажая, прежде всего, заблуждения, иллюзии, косность и догматизм в индивидуальной и общественной жизни - достаточно четко эти тенденции проанализированы различными теоретиками комического, прежде всего, Анри Бергсоном. В художественном познании область смеха значительно расширяется за счет свободного творчества художника, что расширяет и социальный опыт человечества, формируемый, в том числе комедиями, сатирой и другими художественными и близкими к художественным формами смеховой культуры.

Смех пронизывает различные сферы общественной жизни, однако в наибольшей степени он себя проявляет в сфере нравственных отношений. Это положение обусловлено рядом различных факторов. Прежде всего, смех, как и мораль, включен, прямо или косвенно, в процесс социальной коммуникации. При этом коммуникация - человека с человеком, группы с группой, личности и коллектива - опосредована общественной оценкой с позиции действующих норм. Смех также предполагает оценку сущего с точки зрения должного. И, наконец, смех, как и нравственные нормы, опирается на неофициальные санкции - прежде всего, на реакцию других и общественное мнение.

Подводя итоги, можно сделать следующий вывод, что значение смеха и смеховой культуры проходит определенные этапы и на каждом этапе формирует свое значение и влияние на культуру. На ранних этапах развития общества формируются базовые коммуникативная и игровая функции смеха. Первоначально смех служит сигналом для всего племени, указывающим на отсутствие опасности. Позже, с развитием досугово-обрядовых форм, смех, отчасти сохраняя первоначальное значение, превращается в символ праздника -временного завершения тяжелого труда и борьбы за выживание. Праздничная коммуникация, выраженная, прежде всего, коллективным осмеянием, таким образом, способствует достижению социальной общности. С коммуникационной функцией тесно связана игровая функция. Являясь частью игрового общения, смех, подобно последней, удовлетворяет ряд определенных социальных потребностей, способствуя консолидации.

Литература
1. Аверинцев С.С. Бахтин, смех, христианская культура. // М.М.Бахтин как философ. - М.: ИФ РАН, 1992, - С. 7 - 19.
2. Бахтин М.М. Автор и герой. - СПб.: Азбука, 2000. - 336 с.
3. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. - М.: Художественная литература, 1986.-543 с.
4. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. - М.: Советский писатель, 1963.-364 с.
5. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М.: Художественная литература, 1990. - 543 с.
6. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1979. - 424 с.
7. Бергсон А. Смех. - М.: Искусство, 1992. - 127 с.
8. Гусев С.С, Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии. — М.: Политиздат, 1985. - 192 с.
9. Дмитриев А.В. Социология юмора. - М.: Издательство РАН, 1996. - 214 с.
10. Ильин В.В. Философия: Социальная философия, аксиология, философия истории. - М.: Академический проект, 1999. - 386 с.
11. Карасев Л.В. Философия смеха. - М.: РГГУ, 1996. - 224 с.

[Александр Вакуров]

НЕМЕЦКИЙ ДОМ КАК КВИНТЭССЕНЦИЯ КУЛЬТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ


http://analiculturolog.ru/index.php?module...&pageid=553


Мякишева Л., Мягченко Г.Ю.


.: Дата публикации 02-Декабря-2008 ::



Мякишева Людмила, Мягченко Г.Ю.,
Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина

Аннотация. повседневность превратилась в объект пристального внимания исследователей и одновременно в одну из ключевых категорий современного гуманитарного знания, в русле чего строгие и педантичные немцы полны трепета перед своим домом, реализуя пословицу: «Мой дом - моя крепость!» В ходе исследования выяснялось, чем на самом деле является дом и семейный очаг для представителя среднего класса Германии. анализировалось, почему дом является объектом гордости и любви немцев, их визитной карточкой и свидетельством на право считать себя преуспевшим в жизни человеком.

Ключевые слова: Бюргерский стиль, Национальный немецкий характер, типы домов в Германии, бюргерский дом.

В настоящее время повседневность превратилась из бытового жанра в объект пристального внимания исследователей и одновременно в одну из ключевых категорий современного гуманитарного знания. В потоке современного бурного времени и бесконечно длящихся серых будней, человек мало внимания уделяет себе, своей семье и своему жилищу. А ведь строгие и педантичные немцы полны трепетания перед своим домом, ведь, как известно «Мой дом - моя крепость!» В ходе исследования следует выяснить, чем же на самом деле является родной дом и семейный очаг для представителя среднего класса Германии. Понять, почему для немцев дом – это тот фундамент, на котором и базируется жизнь достойных бюргеров; проанализировать, почему дом является объектом гордости и любви немцев, их визитной карточкой и свидетельством на право считать себя преуспевшим в жизни человеком.

Бюргерский дом

Преобладающим слоем населения в Германии является средний класс. За счет среднего класса держится немецкая экономика. Таким образом, уважаемых немецких бюргеров можно сравнить с атлантами, держащими на своих плечах, как могучее немецкое хозяйство, так и немецкое общество в целом.

У каждого немца есть любимый Дом. Если на плечах бюргерства держится немецкая экономика, то Дом для них - это тот фундамент, на котором базируется жизнь самого достойного бюргера. Дом - объект немецкой гордости и любви, их визитная карточка и их свидетельство на право считать себя преуспевшими в жизни людьми.

Дом солидного бюргера находится в южной части Берлина, в группе из трех сблокированных домов: через стены он смыкается с двумя другими, соседними домами, и стоит на узком участке земли. Поэтому и сам дом узкий, но высокий. Его ширина всего около семи метров, но он имеет три этажа плюс подвал, в котором находятся хозяйственные помещения, и который, в принципе, можно считать четвертым, техническим этажом.

У дома нет входного тамбура, и от маленького садика со стриженым газоном прихожая отделена лишь пластиковой дверью с красивой филенкой и с одним замком. Как это ни удивительно, но ему не приходит в голову поставить в проем вторую, бронированную дверь, как сделал бы всякий достойный российский гражданин.

Когда входишь в бюргерский дом, то, в первую очередь, бросаются в глаза чистота и белизна. Белые стены во всех комнатах - это очень типично для Германии. Белый цвет здесь любим всеми, и немцы говорят, что белое - это очень красиво, в отличие от России, где белый цвет зачастую считают отсутствием цвета. Белый цвет символизирует чистоту и гигиеничность. Под стать белизне как будто только вчера окрашенных стен и потолков, дом весь вылизан и вычищен, и смотрится внутри очень светлым и свежим.

Вторая особенность немецкого дома - это очень небольшое количество мебели. В доме есть только необходимое - так легче содержать дом в чистоте, пыль не скапливается в углах и закоулках между мебелью. Старые, отслужившие вещи никогда не сохраняются для дач или «на всякий случай», а просто выбрасываются. В определенные дни (раз в два-три месяца) жилые районы немецких городов обретают экзотический вид: вдоль дорог выстраиваются старые шкафы, столы, холодильники или огромные, в человеческий рост, пластиковые мешки со старой одеждой. Весь этот старый хлам собирается специальными машинами.

Но вернемся в дом. Дверь налево из прихожей ведет в маленькую кухню, площадь которой всего около шести квадратных метров. Такая кухня тоже типична для Германии. Маленькая она потому, что в ней никогда не едят, а лишь только готовят пищу. Но оборудована кухня по последнему слову техники, и в ней есть фактически всё, что только придумано для кухонь жилых домов: посудомоечная машина, печи, грили, миксеры... Оборудование стоит вдоль двух стен кухни, разделенное проходом около метра шириной. Пол кухни (как и прихожей) выложен квадратной кафельной плиткой серого цвета.

Гостиная в немецком доме большая, около сорока кв. м, с красивым эркером, обращенным в сад (эркер любим в Германии, так как обогащает интерьер), и с камином, напротив которого стоят большие кожаные кресла. В одном из этих кресел немец любит посидеть вечером перед огнем, с книжкой в руках. В гостиной нет телевизора. И это - принципиальная установка очень многих образованных немцев, особенно тех, у кого есть дети. «Телевизор оглупляет», - так говорят они. Интерьер гостиной составляют, кроме кресел у камина, большой обеденный стол из натурального дерева, антикварный резной комод и несколько полочек, на которых стоят книги и засушенные цветы в плетеных корзинках. На стенах висит пара картин абстрактного характера с яркими, почти светящимися красками (как проявление хорошего вкуса немецкого бюргера, какового он действительно не лишен). Но такие картины нетипичны Германии.
Гораздо типичнее для немецких домов (точнее, для их украшения) глубокая сентиментальность и то, что у нас называли бы проявлением мещанского вкуса. Суровые немецкие мужчины любят украшать свое жилье деревянными крашеными зайчиками, лошадками и уточками, а их супруги втыкают, куда только возможно в комнатах, пучки засушенных цветов и трав.

Во все оконные проемы в немецком доме вмонтированы окна из пластика – они не требуют ухода, и очень хороши по своим теплоизоляционным качествам. Над окнами установлены роль - ставни, которые опускаются на ночь или во время отсутствия хозяев.

На втором этаже в доме располагаются две спальных и ванная комната. Ванная комната - это действительно комната, в два раза большая по размерам, чем кухня - около 12 кв. м. Пол и все стены облицованы идеально подогнанным, красивым кафелем с плавными цветовыми разводами. Комната очень светлая - в ней такое же большое окна, как и в прочих комнатах. Для ребенка установлена специальная, более низкая раковина, для жены - столик с большим зеркалом.

Одну спальню занимает хозяин дома с супругой, а во второй спит их дочь. Для спален характерно лишь то, что это - именно спальные комнаты, а отнюдь не кабинет, не игровая, не столовая и т.д. Здесь есть только кровати, прикроватные тумбочки и встроенные в стены платяные шкафы.

На третьем этаже дома, под наклонной кровлей со встроенными наклонными окнами, находятся еще две комнаты и большая кладовая (над ванной). В одной из комнат находится игровая для ребенка, а вторая комната - это рабочий кабинет, где на полках вдоль стен стоят книги, а на столе - компьютер. Из мебели в комнате есть еще диван и журнальный столик возле него.

Крыша любимого немецкого дома сделана из красной черепицы. Черепичные кровли практичны и долговечны, ими покрыты большинство частных домов в Германии. Второй типичный для Германии вариант кровли - это кровли из шифера - натурального камня темного цвета, расслаиваемого на тонкие пластины. Но такие кровли распространены, в основном, в районе горной цепи Харц, где, собственно, этот камень и добывается.

Красные черепичные кровли домов смотрятся очень красиво сверху, из иллюминатора самолета. Яркими пятнышками они, как рассыпанный горстями серпантин, группируются вокруг дорог, слегка в стороне от прямых стрел «автобанов», среди темной зелени дремучих немецких лесов с посаженными по линеечке деревьями.

Под кровлями этих немецких домов протекает полная забот и проблем, но правильная и выверенная жизнь уважаемых немецких бюргеров.

Бюргерский стиль представляет собой уникальный синтез аккуратности, теплоты и уюта. Для этого стиля характерны рациональность, сдержанность декора - фахверковые конструкции, отделка белым камнем фасадов зданий, удобство, прочность и добротность мебели. Все это отвечает духу деловитости и стремлению к устойчивому достатку.

Ничего лишнего - вот концепция германского бюргерского стиля. Традиционное немецкое убранство держится на трех китах - это функциональность, минимализм и конструктивизм.

Дизайн интерьера - понятие, которое приходит в нашу жизнь с появлением долгожданного пространства для жизни, семьи наряду с желанием окружить себя комфортом и уютом, подчеркнуть индивидуальность и стиль. Немецкий бюргерский дом заинтересован в повышенном требовании не только к эстетической и комфортной составляющим интерьера, но и к функциональным и экологическим особенностям городского жилья.

Когда мы говорим о повседневной культуре, то на ум приходит нечто привычное, рутинное, повседневность кажется нам абсолютно ясной, понятной, но как только мы пытаемся четко охарактеризовать это понятие, оно становится недоступным и сложным для объяснения. Массовые и повседневные феномены встречаются в нашей жизни везде и всегда. Повседневность предстает как видимое, но не замечаемое.

Нельзя говорить о немецком стиле, не называя слова «порядок». И именно в традиционном немецком бюргерском доме ему уделено должное внимание. Строгие линии отделанных металлом поверхностей организуют и подчиняют, держа строй золотых сечений пропорций, как в мельчайших деталях, так и в размахе просторных помещений. Безупречные геометрические композиции при этом не выглядят безжизненными - эстетика чистых линий скользит в каждом предмете. Высшая математика интерьерного дизайна требуется и для того, чтобы организовать из отдельных, пусть и безупречных произведений, полновесно звучащие, наполненные жизнью интерьеры. Традиционные немецкие дома считаются эталонами душевного домашнего уюта, сплавами мастерства и хорошего вкуса. Немецкий стиль- это качество. Именно поэтому ни в одной плоскости восприятия здесь нет неприятных сюрпризов. Если это кожа, то ее поверхность не даст пальцам ощутить неровности и швы, глаз не заметит неоднородности цвета. Полированные поверхности дают безупречные отражения, а бегущие по хромированным деталям блики сверкающими каскадами собираются в прохладной глубине стекол.

Вновь и вновь мы возвращаемся в свою повседневность, обретая самих себя. Человек нуждается в ней как в своей естественной «среде обитания», как в воздухе, которым мы дышим, порой не замечая этого. Длящаяся бесконечно, она повторяется из века в век и от поколения к поколению, медленно эволюционируя с самим человечеством.

Для сравнительного анализа мною была составлена анкета для социологического опроса, но не о бюргерском типе дома, а о российском доме. Любопытно было узнать, как же относятся к своему жилищу тамбовчане и провести параллель сходств и различий в понимании и в отношении человека к своему дому.

Для проведения научного исследования участниками социологического опроса стали 30 респондентов из разных сфер деятельности, разного семейного положения и с разными интересами.

Чтобы узнать является ли дом настоящей крепостью и опорой семьи необходимо было в первую очередь выяснить, каким себе представляют настоящий семейный очаг респонденты.

*

33 % ответили, что настоящий семейный очаг обязательно должен быть уютным;
*

23 % сказали, что необходима теплая семейная обстановка;
*

13 % и 10 % соответственно, что домашний очаг должен быть любящим и любимым, счастливым и со взаимопониманием;
*

20 % респондентов разбавили свои ответы обязательным наличием веселья в доме, дружбы, сплоченности, мира, жизни без ссор и конфликтов. Они не мыслят семейного очага без благополучия и комфорта.

На основе таких ответов можно сделать очень простой и незамысловатый вывод: семейный очаг должен быть нежным, добрым и уютным во всем, ведь это вполне понятное чувство для человека, природное желание находиться в защищенности и комфорте.

Далее мне было интересно узнать должно ли формирование и забота о домашнем уюте полностью ложиться на хрупкие плечи женщины. И вот, что показал опрос: 36 % респондентов четко и ясно сказали, что ни в коем случае этого быть не должно. Причем среди этих людей были не только лица женского пола, но и представители мужской половины человечества, состоящие в супружестве. Видимо, они насмотрелись на все «прелести» создания домашнего уюта и поэтому таковыми были их ответы.

Но тем не менее 26 % опрошенных гордо и железно заявили, что этим непосредственно должна заниматься женщина как хранительница домашнего очага из века в век.

Из предыдущего вопроса анкеты совершенно справедливо вытекает следующее: «Можете ли вы назвать свой дом комфортным и уютным?»

13 человек респондентов, а это 43 %, с гордостью ответили, что их дом самый уютный и лучший. Совершенно полярной точки зрения придерживаются всего лишь 6 % респондентов. Они посчитали, что их жилище и семья никак не претендуют на звание уютной и комфортной.

Скорее могут посчитать свой дом комфортабельным и милым 36 % опрошенных. Возможно, у этих людей в семье нередки конфликты, недомолвки и ссоры, а возможно нет такого трепетного отношения к родному дому, чтобы он с гордостью мог именоваться самым лучшим на свете.

Для создания уюта в комнате по 23 % опрошенных используют цветы и фотографии любимой семьи, родственников.

Примерно одинаковое число респондентов (16 % и 20 %) используют мягкие игрушки и декоративные фигурки.

6 человек (20 %) оперируют качественной мебелью, картинами и конечно же каждый своей любимой вещью, будь то кукла или меч со стальным острым клинком.

«Какая страна, на Ваш взгляд, может похвастаться комфортным и уютным интерьером?»- спросила я в своей анкете.

Любопытно, что одинаковое количество человек (10)- 33 % сказали, что это Япония с ее минимализмом в интерьере и… Россия. По поводу выбора предпочтения в сторону России я солидарна со мнениями моих респондентов, что это самый удобный и привычный интерьер для нас, россиян. Что касается Дальневосточного интерьера в целом и Японии в частности, то могу предположить, что в настоящее время царствует невероятный бум на культуру Востока. Простота интерьера привлекла 33 % респондентов.

Интересен и тот факт, что абсолютно разным типам интерьера было отдано равное количество предпочтений- 10 %. Это чопорная Англия со своим величием и пышностью и педантичная Германия с четкими конструкциями и правильностью форм.

Также равное количество респондентов (их было по 6 %) предпочли холодные тона Скандинавского интерьера и совершенно полярную Мексику с пестрыми элементами внутреннего убранства.

Делая выбор в пользу Японии, люди объясняли это тем, что любят культуру Востока - он влечет их своим таинством, считают этот интерьер эталоном утонченности. Интересно также и то, что 2 человека из 30 выбрали именно Японию, поскольку скупость интерьера позволяет легче поддерживать чистоту и порядок в доме.

Акцентируя внимание на Германии, респонденты говорили, что этот интерьер для них идеален и отвечает всем современным тенденциям.

Мексику выбрали вследствие того, что этнические мотивы выглядят веселыми и жизнерадостными. В таком доме всегда витает дух праздника.

Россию предпочли из - за родных для каждого человека традиций и стиля в убранстве дома.

Размышляя над вопросом: «Утеряна ли в настоящее время тенденция к крепкой семье и роли дома, как прочного и крепкого образования в духовном плане?», респонденты отвечали таким образом:
да- 4 человека- 13 %;
скорее да- 8 человек- 26 %;
затруднились ответить- 9 человек- 30 %;
скорее нет- 4 человека- 13 %;
нет- 5 человек- 16 %.

Основанием того, что роль семьи утеряна и уходит в прошлое, респонденты считают:
семье и дому не уделяется должного внимания;
необходимо лучшее воспитание для подрастающего поколения;
произошел развал СССР;
на это сейчас не обращают внимания и это для нынешнего поколения считается неглавным;
суета вовсе не оставляет должного времени и внимания для поддержания семьи;
нет почитания крепких семейных уз и тяги к семье вообще.

Обратимся к следующему вопросу, весьма любопытному: «Какое влияние оказывает телевидение на психологическое здоровье членов семьи?»

Стоит отметить, что 56 % респондентов, а это преобладающее большинство, согласно с тем, что телевидение является кладезью полезной информации; 16 % ответили, что наличие телевизора в доме способствует сплочению и беседе всех членов семьи; Но тем не менее 26 % опрошенных уверены, что телевидение способствует потере нравственности и разрушает теплую домашнюю атмосферу.

Небезынтересно и то, что всего лишь 16 % респондентов ответило, что среди их круга друзей и родственников очень много семей, которых можно было бы взять эталоном любящей и сильной семьи и крепкого дома;

Наряду с этим 13 % респондентов таких семей среди своего окружения просто не видят вообще. Ровно половина опрошенных имеет в наличии весьма немного таких семей.

Анализируя следующую позицию анкетирования: «Верно ли утверждение, что среди жителей сельской местности дух семьи и почитание дома намного выше, чем среди горожан?» можно проследить, что:
53 % опрошенных уверены, что семья в сельской местности крепче и сильнее, чем в городе. Они объясняют это тем, что:
в селе большее уважение к старшему поколению;
в селе нет такого равнодушия к семье как в городе;
традиции семьи не утеряны;
отношение к семье в сельской местности трепетное, нежели в городе.

Дом, очаг, гнездо – это и есть опора всех прошлых и будущих семейных традиций бюргерской Германии. Любая семья уникальна и сильна именно своим неповторимым духом, своей легендой, своей историей. У каждой семьи есть свой собственный способ привлечения членов семьи к семейным традициям. У одних – это воскресные поездки, у других – семейное чтение книг, у третьих – утреннее напутствие за завтраком, где даются поручения на день и напутствуют друг друга добрыми словами, - словом – все то, что остается потом у домочадцев, и то, что им захочется передать своим собственным наследникам.

Список литературы:
1. Страны и народы, Зарубежная Европа, Западная Европа. М., 1979
2. Ястребицкая. А. Л. Западная Европа XI- XIII веков. М., 1978
3. Гутнов. А. Мир архитектуры. М., 1985
4. Козьякова. М. И. История. Культура. Повседневность. М., 2002
5. Этнология (под ред. Е. В. Миськовой, Н. Л. Мехедова, В. В. Пименова). М., 2005
6. Журнал «Строительный сезон», № 11, 2005
7. Козьякова. М. И. Эстетика повседневности. Материальная культура и быт Западной Европы XV- XIX веков. М., 1996
8. Мак – Коркодейл Ч. Убранство жилого интерьера от античности до наших дней. М., 1990
9. Хефлинг Г. Человек в кругу семьи: очерки из истории частной жизни в Европе до начала Нового Времени. М., 1996
10. Павловская А. Особенности национального характера и зачем немцы моют улицы с мылом. Вокруг света, № 10, 2003 (стр. 92- 106)
11. Витковский О. Германия/ География: приложение к газете «Первое сентября», № 42, 2004 (стр. 14- 15)
12. Пфац – Эффингер Б. Социс, № 10, 2003 (стр. 78- 88)
13. Шпенглер Освальд. Закат Европы, т. I. М., 1993
14. Манн Томас. Будденброки.
15. Манн Томас. Любек как форма духовной жизни.
16. Манн Томас. Гёте как представитель бюргерской эпохи.
.: Вернуться к статье АНАЛИТИКА КУЛЬТУРОЛОГИИ №3(12), 2008