Лариса Гузеева Опции

[Александр Вакуров]

Лариса Гузеева: «У меня всегда была жизнь гульная...»

Татьяна Зайцева
7dn.ru

В последнее время в прессе писали о том, что отношения актрисы и телеведущей Ларисы Гузеевой с супругом, ресторатором Игорем Бухаровым, дали трещину. Причина банальная — муж приревновал жену.

Корреспонденты «7Д» застали супружескую пару вместе с дочкой Лелей на отдыхе в Турции — в фешенебельном отеле «Lykia World & Links Golf Antalya», уединенно расположенном между Белеком и Сиде.


Кстати, приехали они туда отмечать день рождения Ларисы. Согласившись побеседовать с нами о своем житье-бытье, Лариса и Игорь пригласили нас к себе на виллу, обособленно расположившуюся на территории отеля. Спокойная, безмятежная атмосфера приморского курорта настраивала на воспоминания, поэтому вопрос: «Как начались ваши отношения?» — был вполне уместен.

Лариса (хохочет): Стыдно признаться. Вот сейчас вспоминаю об этом — кошмар! После ресторана я, ну просто как какая-то... повезла Игоря в гостиничный номер — расплачиваться своим комиссарским телом.

Игорь (улыбаясь): Как ты помнишь, я вовсе не требовал этого от тебя, для меня все было полной неожиданностью.

— Судя по тому, что эта история вылилась в многолетний брак, неожиданность была приятной. А как же вы все-таки познакомились?

Игорь: Мне тогда было 17 лет, а Ларисе — 18. Где молодежь в те времена тусовалась? На Пушке, у памятника поэту. Вот там мы с ней и встретились в общей компании. Лариса приехала в столицу из Оренбурга поступать в театральное училище, а я только что вернулся домой из Германии, где служил мой отец-военный. Представьте, несколько лет я жил в крошечном городке Веймаре — тишина, спокойствие, восемь человек знакомых и никаких проблем. А тут гигантская Москва, куча людей, миллион соблазнов и все прелести столичной жизни. Среди которых Ларисина компания: хиппи, панки — в рваных джинсах, с какими-то немыслимыми прическами… Как же они мне понравились! Словно завороженный,


слушал я их непонятные разговоры типа: «Представляешь, парня забрали в «дурку», мы ему сейчас еду туда возим. Он закатал джинсы и босиком, с топором на плече пошел по Калининскому проспекту, ну менты его и повязали».

Лариса: Нормальный разговор, тогда люди так развлекались, «косили» от армии. А несчастный, прилично одетый мальчик Игорь смотрел на нас, хиппарей, выпучив глаза.

— Вы друг другу понравились?

Лариса (смеясь): Ну Гузеева-то нравилась всем. А вот ей… У меня в то время была настоящая мания величия, с детства внушенная мамой, — мол, я самая прекрасная, и все должны мной восхищаться. Разумеется, молокососов вроде Игоря и за людей не считала — ребенок, что с него взять? Мне


казалось, что не для таких, как он, я цвету. Где они и где я?!

Игорь: К Ларисе даже подойти было невозможно. Вокруг нее очень великовозрастные юноши крутились, а у остальных только слюни от зависти текли. Она колоритная была — красивая, худющая, курила «Беломор», ходила в джинсах, обвешанных монетами, на голове — что-то невероятное...

Лариса: Ой, сейчас вспоминаю себя прежнюю и, честно говоря, не очень-то сама себе приятна. В Москву я часто приезжала, поскольку здесь у меня образовалось много знакомых. Но жила я в Питере. Дело в том, что я одновременно сдавала экзамены и в ЛГИТМиК, и в Щукинское училище и прошла туры в обоих институтах. Но когда мне нужно было ехать на последний экзамен в «Щуку», у меня

украли все деньги, и я вынуждена была остаться в Ленинграде.

Игорь: А я на тот момент не осуществил мечту родителей: не поступил в медицинский вуз, после чего загремел в Красную армию. Служил в Мурманске, в штабе мотострелковой дивизии. А после возвращения меня пристроили к кулинарному делу — взяли учеником повара в ресторан «Будапешт».

— Лариса, а о чем мечтали ваши родители, они хотели, чтобы вы стали актрисой?

— Мама всегда считала, что все, что я делаю, — гениально, поэтому приветствовала любое мое решение. А о чем мечтал отец — понятия не имею. Вообще не хочу о нем говорить, много чести. Тем более что это мамина история, поскольку я — дитя любви. Мама приехала со мной, двухлетней, в



поселок под Оренбургом, где после окончания института стала работать учительницей истории. Когда мне было пять лет, вышла замуж за моего отчима. Повзрослев, я спросила ее: «Зачем ты это сделала, ведь не любила его?» Она ответила: «Ты себе не представляешь, как тяжело было, мне же просто проходу не давали». Мама в юности очень красивая была, и эти поселковые мужики-женатики просто изводили ее — преследовали, окна били из ревности друг к другу... А отчим был положительный, честный, правильный: не пил, работу не прогуливал, домовитый. Курил вот только. Но и то мама ему однажды сказала: «Вить, почему Лариска, маленькая, должна страдать от твоего курения?» Он просто погасил папиросу — и все, больше не курил. Снова начал, только когда у нас случилось горе — братик мой умер. В три года и три месяца. Я тогда училась в пятом


классе. Утром мама крутилась по хозяйству: готовила, стирала белье в стиральной машинке с резиновым шлангом — раньше были такие. А я в это время «вынимала» из матери сердце: «Мам, можно в кино?» Она говорит: «Подожди, дочь, побудь пока с Олеженькой. Дай мне спокойно достирать, потом пойдешь». Но я продолжаю тянуть свою волынку: «Мам, ну можно? Все девчонки уже собрались, только меня ждут». «Да иди ты, господи!» — не выдержала мама. И закрутилась окончательно. А Олежка захотел дунуть в этот шланг, взял его в рот, вдохнул, и вода попала в легкие. Мама тут же повезла его в Оренбург, в больницу, но был праздник — 5 декабря, День Конституции, и все врачи отдыхали. Работала только дежурная. Мама кричала: «Сделайте же что-нибудь!» А та говорила: «Что вы тут истерику закатываете? Не имею права вызывать врачей, у них выходной. Вот


если ребенку будет хуже, тогда попробую вызвать». Мама умоляла: «Ну пожалуйста, а если бы ваш ребенок умирал, вы тоже ждали бы?» Все без толку. А нужно-то было, как потом выяснилось, всего лишь взять какой-то электроотсос и просто выкачать Олежке жидкость. Не откачали, врачей-специалистов так и не вызвали. Еще до шести утра у него билось сердце. Когда после праздника пришли врачи, у мальчика уже был отек мозга… А потом начался весь этот похоронный кошмар — по сельским традициям гроб стоит дома и бабки истошно причитают. До сих пор вижу этот маленький гробик на столе, а в ушах звучат вопли: «Ой, летел ты к нам, сокол ясный, а улетишь на небушко...» Вы даже представить себе не можете, сколько подобных случаев в провинции — тысячи! Там редкая семья, где не погиб бы ребенок по вине врачей... Дежурную тетку потом, правда, уволили, хотя скорее
всего просто перевели в другую больницу. Я потом кричала на маму: «Как ты могла тогда ничего не предпринять? Хотя бы уже после всего суд затеяла!» Но она только плакала... Мама моя не боец. Она всегда живет в предлагаемых обстоятельствах, по принципу: лишь бы не было войны, другие же живут еще хуже, чем мы. Всю жизнь боится создать кому-то неудобства. «Простите, что я родилась» — вот ее девиз. При этом ее все конечно же обожают, ведь она для всех — хорошая. Ненавижу это в ней…

Два года спустя, в утешение, мама и отчим родили Витальку. С него они уже просто пылинки сдували. Тем не менее он сам захотел пойти в армию, служил на границе с Афганистаном, вернулся контуженный, каска пробита в одиннадцати местах. Но ни разу ничего не рассказал о войне. Только в первое время после приезда спал на полу и


всегда тщательно закрывал шторы. Он на редкость хороший человек. По-прежнему живет в Оренбурге, женился, у него две замечательные дочки — Аня и Альбина. Как когда-то и мама, работает в школе — тренер по лыжам. И так любит это дело — не передать словами, с детьми у них просто взаимное обожание. Я ему предлагала помочь устроиться на другую работу, так он ни в какую. Представляете, даже когда деньги дарю ему на какие-то праздники, тратит их на лыжную амуницию для своих подопечных — там же вокруг нищета и бедность.

[Александр Вакуров]

Между прочим, сама она в молодости была точно такая же, как я, тоже будь здоров как зажигала. Когда начинает меня стыдить, я ей говорю: «Мам, подойди к зеркалу и глянь на себя. Я — твоя кровь и плоть. Мне твои сестры про тебя все рассказали. Ты про себя лучше вспомни, учительница первая моя. Как, например, на мотоцикле гоняла на бешеной скорости и разбилась так, что он весь на гайки разлетелся, а ты чудом осталась жива. Сколько мне, дочери твоей, было — месяц?! И после всего этого ты мне будешь рассказывать, как себя в этой жизни вести, — в частности, как правильно строить отношения с мужем, твоим обожаемым Игорем?»

— Так все-таки как же Игорь стал вашим мужем?

Игорь: После моего возвращения из армии мы с Ларисой периодически где-


то пересекались, но это были случайные встречи, ничего не значащее общение. А так — каждый жил своей жизнью. Я через какое-то время стал уже и сам работать поваром, параллельно учился в Плехановском институте. Потом занялся ресторанным бизнесом. Что же касается личной жизни, то она у меня конечно же имелась, но никаких серьезных отношений с далеко идущими последствиями не было. При этом Лариса никогда из головы не выходила. Помню, посмотрел «Жестокий романс» и подумал: «Вот бы жениться на ней». Но она всегда была где-то там, наверху, я даже в мыслях не мог поставить нас рядом. Однажды Лариса со смехом сказала мне: «Нравлюсь — копи деньги!» Вот я и копил. (Смеясь.) И когда уже скопил, тогда и нагрянул к ней.




Лариса: В отличие от Игоря, у меня была жизнь гульная — все время то с кем-то в любовных отношениях, то за кем-то замужем. Расставшись со вторым мужем, переехала с пятилетним сыном в Москву. Так намыкалась в Ленинграде, будучи матерью-одиночкой, без денег, в плохой квартире, что, приехав в столицу, мечтала только об одном: устроить свою жизнь. Очень хотелось всего и сразу. В тот период выглядела прекрасно, была в отличной форме и думала: «Я должна ухватить за хвост свою птицу удачи. Или сейчас, или уже никогда!» Тут как раз, очень кстати, появился в моей жизни банкир — мужчина богатый, но, как вскоре оказалось, по сути своей — ни то ни се. Поскольку поначалу я этого не знала, у нас с ним закрутился роман. И вот однажды моя подружка, Вера Глаголева, позвала меня в ресторан, куда ее пригласили вместе с другими известными людьми потусоваться, как

говорится, посветить лицом, для раскрутки заведения. А совладельцем этого ресторана оказался Игорь. Ну, увиделись, привет-привет. Он спрашивает: «Ты как?» Я говорю: «Вот в Москве теперь, с ребенком, с мамой. Квартирку, слава Богу, купила. Надеюсь здесь остаться насовсем, поэтому мне нужно быстренько наладить личную жизнь. И, кажется, появился один богатый человек, но положиться на него я не могу. Игорь, а может, ты сможешь иногда помогать мне в житейских делах?» В общем, напрягла человека по старой дружбе. Ей-богу, совестно вспоминать. Но тогда я даже не стеснялась его грузить, поскольку проблем у меня было уйма. А Игорь из тех редких людей, я это знала, которые никогда и никому не отказывают в помощи. Вот и в тот раз он, золотой человек, молча, с бесстрастным лицом на все согласился. Родные люди так не помогают, как помогал он, практически членом семьи стал, все наши проблемы разруливал. Помню, отмечали мы как-то Пасху, собрались девки мои, подружки. Игорь привез из ресторана кучу всякой снеди, а сам пошел на кухню с мамой общаться, чтобы не нарушать наш девичник. А мы, естественно, выпили и стали звать его: «Игоряш, иди к нам, за тебя теперь хотим пить!» И, ха-ха-ха, подкалываем его. Мама отозвала меня и говорит: «Эх, бессовестные, напились, ржете, как ненормальные, а посмотри, парень-то какой хороший, скромный. А как смотрит на тебя!» Я смеюсь: «Ну и что?» Она махнула рукой: «Эх, дурочка, довыбираешься». — «Мама, ты с ума сошла, что ли? Ну, подумай — кто такой Игорь и кто такая я?..» Вскоре тот самый банкир отправил меня с мамой и шестилетним сыном отдыхать в Турцию. Несчастье произошло в самолете. Стюард опрокинул на Георгия кипяток — сын получил жуткие


ожоги. Я понимала, что к банкиру обращаться бесполезно — все равно толком ничего не сделал бы, и позвонила Игорю. Через несколько часов у меня уже были все необходимые лекарства, врачи, короче, абсолютно все, что нужно. Он же организовал наш обратный выезд и встречал нас через VIP-зону. Потом возил Георгия через всю Москву в ожоговый центр на процедуры… Понимаете, я просто обязана была отблагодарить его. А чем? (Хохочет.) Только собой, телом своим распрекрасным. Думала: «Не убудет же от меня, на самом деле». Короче, говорю как-то маме: «Мам, надо же мне Игорю что-то приятное сделать, пойду хоть в ресторане с ним посижу». Пошли, посидели, ну а потом и поехали в гостиницу.

Игорь: Как я уже говорил, предложил это не я.