Психолог или психотерапевт? Опции

[Александр Вакуров]

Борис Новодержкин:

Психолог или психотерапевт? Изнутри о конкретном.
+T-
Будь я врачом-психотерапевтом, всё было бы просто. Тогда бы я понимал, что помогаю людям избавляться от различных болезненных отклонений, приводя их к здоровой среднестатистической норме.

Но я не врач, а психолог. Следовательно, я не лечу, а помогаю людям в каких-то других вещах, по отношению к которым здоровье может являться средством, но никак не целью. Однако абстрактные «самопознание» и «личностное развитие» меня тоже не устраивают, поскольку я до сих пор не понимаю, почему этим лучше заниматься в кабинете психолога, а не в зале консерватории или художественной галерее.

Так что же я всё-таки делаю?

Попробую сформулировать максимально коротко.

Ко мне обращается человек, и описывает свою конкретную ситуацию, в которой из пункта А он хочет попасть в пункт Б. Для того, чтобы ему в этом помочь, я должен решить три задачи:

1. Разобраться, где он сейчас реально находится. Ведь если он думает, что находится в пункте А, а на самом деле он в пункте В, то по заранее выстроенной им траектории он попадёт не в пункт Б, а в какой-нибудь пункт Г.

2. Определиться с тем, какими из возможных путей данный конкретный человек в данной конкретной ситуации смог бы добраться из пункта А в пункт Б с учётом всех сопутствующих обстоятельств.

3. С учётом желания человека попасть из пункта А в пункт Б., сообщить ему примерно следующее: - Сейчас ты находишься там-то и там-то. Пойдёшь туда-то - будет то-то и то-то. Пойдёшь туда-то - то-то и то-то. А останешься стоять на месте - то-то и то-то.

Если обобщить все три пункта, я работаю «психологическим лоцманом», ориентирующим человека по карте его жизненных ситуаций.

Говоря более сухим языком, я назвал бы свою работу «ситуативно-прогностическим консультированием».

Если я и занимаюсь психотерапией, то вся она находится исключительно «внутри» тех трёх пунктов, которые я описал выше.

Во-первых, мне необходимо отделить реальную фактологию ситуации от связанных с нею субъективных переживаний и домыслов человека (нет ничего проще, чем внутренне согласится с клиентом, который настаивает, что находится в пункте А, даже если при этом ты видишь, что на самом деле он находится в пункте В).

Во-вторых, мне надо исследовать и отдельным разделом включить в перечень сопутствующих обстоятельств субъективные переживания и домыслы человека, поскольку они неизбежно повлияют на конечную траекторию его движения (нет ничего проще, чем предложить ему те варианты, ни один из которых он заведомо никогда не реализует, а про себя после этого сказать, что «клиент ещё не готов»).

В-третьих, я должен добиться того, чтобы человек увидел и понял всё то, что увидел и понял я, разбираясь с его ситуацией (нет ничего проще, чем сказать себе, что в зону моей ответственности это не входит - опять-таки, просто он «ещё не готов» меня услышать).

Для того, чтобы всё это сделать, я использую свой опыт и свои знания того, как устроена психика человека. Никаких других «психотерапевтических функций» моя работа изначально в себе не несёт.

И даже если после моих консультаций в жизни человека меняется что-то ещё, то происходит это вовсе не потому, что я каким-то особым образом помогал ему «личностно развиваться». Просто любая живая система устроена так, что если в ней изменится что-то одно, то автоматически начинает меняться и всё другое (нет ничего проще, чем задним числом приписать всё это к результатам своей работы, но тогда я окончательно перестал бы понимать, чем на самом деле занимаюсь).

Возможно, всё сказанное звучит довольно прагматично и в чём-то недостаточно профессионально. Ведь есть так много красивых теорий, дающих развёрнутые ответы о целях, задачах и методах немедицинской психотерапии. Но лично меня ни одна из них уже давно не устраивает. В первую очередь тем, что в них содержится слишком много различных допущений из серии «мы меняем систему взаимодействия человека с этим миром в целом». И именно в силу этих допущений у меня появляется слишком много лазеек, чтобы заменять конкретные осмысленные действия в своей работе красивой игрой слов.

Но так я тоже не могу, потому что каждый раз мысленно ставлю себя на место другого человека, и мучаюсь вопросом: «А что конкретно я получаю для себе в данный момент от нашей встречи?» И даже если ему кажется, что этого достаточно, и он говорит мне «спасибо», то я должен знать больше, чем он. Я должен понимать, связано ли его «спасибо» с тем, что он действительно увидел свою ситуацию по-новому, или он говорит мне таким образом «стоп». Если последнее, то я остановлюсь и подожду. Но при этом я буду точно знать, что моя работа ещё не доделана. Он может себя обманывать, а я нет, и в этом моя ответственность.

Так что я не столько психотерапевт, сколько ситуативно-прогностический консультант в области психологии. Может, это и не так романтично, зато понятно во всех пунктах, от А до Я.

[Александр Вакуров]

Я ответил ему:

А я просто сопровождаю человека в его бытии. Стараясь не разрушиться, не умереть и не покинуть его в моменты, когда он погружается в микросмерть, микробезумие, разрушается или покидает себя.