МИФ (греч. μυ̃θος – сказание, предание), фантастич. история или представление, обычно трактующиеся как продукт архаичных форм индивидуального и общественного сознания. Мифология, т. е., совокупность М. той или иной культуры, представляет собой особую символич. систему, связывающую явления эмпирич. реальности с идеальными смыслами (в архаич. культурах - с формами священной реальности) посредством ярких, антропоморфных, эмоционально насыщенных образов, связанных в сюжеты. Как базовый принцип осмысления мира (категоризации), ядро архаич. культуры, М. противопоставляется «логосу», мифологич. мышление – рациональному.

Музафер Шериф - один из основоположников социальной психологии. Совместно с женой, Кэролайн Вуд, выполнил несколько социально-психологических исследований, ныне считающихся классическими.

Если бы в Голливуде додумались снять фильм о Музафере Шерифе (а фильм получился бы яркий — ведь иная творческая биография куда богаче вымышленных историй про Бэтмена или Терминатора), то прологом к нему могла бы послужить леденящая душу сцена. 1919 год. Вторжение греческих войск в турецкую провинцию Измир. Опьяненные ненавистью к вековечному врагу — туркам, греки не щадят ни старых, ни малых. Пылающий городок. На улицах трупы. На мушке у греческого солдата дрожащий 13-летний паренек. Томительно тянутся секунды перед смертельным выстрелом. Но что-то удерживает солдата от злодеяния. Он опускает винтовку и уходит прочь. Мальчишка остается стоять посреди руин, не веря в свое чудесное избавление.

"Слова - самый сильный наркотик, используемый человечеством".
Редьярд Киплинг (1865-1936)

Введение

Цитата из Нового Завета:

"В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Евангелие от Иоанна, 1:1).

С тех незапамятных времен мы, люди, чувствуем, что слова это нечто большее, нежели просто следующие друг за другом звуки, слоги, буквы. "Раньше слова считались чем-то магическим, священными звуками, тесно связанными с вещами, которые они обозначают", пишет Джордж Джонсон в свей книге "Во дворцах воспоминаний". Между тем и сегодня мы постоянно ощущаем, что слова имеют над нами власть.

Они не только обозначают предметы, имена, чувства, виды деятельности и события, но и заставляют нас почувствовать на себе физическое и психическое влияние этих феноменов.

Всем известно выражение: "Стоит мне услышать это слово, как..." Для организма слова являются тем, что они субъективно значат для каждого человека. А иначе как маленькие черные буквы могут заставить капать слезы на страницу романа или приводить в движение мышцы, отвечающие за появление улыбки? Современные ученые, занимающиеся проблемами исследования мозга, безоговорочно подтверждают высказывание Киплинга.

Слово нередко имеет тот же эффект, что и медикаменты, только куда более быстрый и сильный, как сообщил мне профессор Вальтер Цигльгенсбергер из отделения клинической нейрофармакологии клиники психиатрического института имени Макса Планка в Мюнхене. В действительности настоящим волшебником является не слово, а мозг - орган, в котором "запечатлеваются" все слова нашего языка. При этом он не только запоминает значение или правильное написание тех или иных слов, но и надежно кодирует любой телесный и душевный опыт, который мы получили в связи со словом. Таким образом, слово, произнесенное вслух или про себя, вновь и вновь воскрешает переживания прошлого с прежней силой эмоций и телесных реакций. В кинокомедии "Мертвые не одеваются в клетку" персонажам частенько приходится сдерживать и усмирять одного в общем-то умеющего владеть собой и достаточно трезво мыслящего детектива, кода в его присутствии произносится слово "уборщица". В этих драматических случаях детектив неизменно впадает в буйство все от того, что когда-то его отец сбежал с уборщицей. Такого рода примеры в кино и в литературе встречаются сплошь и рядом.

Перевод: Андрей Митин.

От переводчика:

То, что вы прочтёте ниже, написано не нами и не у нас. Этим «Манифестом» полная здорового оптимизма западная интеллигенция широко распахивает дверь в следующий век и декларирует…

Впрочем, с тем, что она декларирует, вы можете теперь познакомиться без пересказа.

От себя добавим, что весь состав Справочной службы русского языка выражает полную солидарность с нижеизложенными идеями, сами же авторы «Манифеста» поддержали и с горячей благодарностью одобрили нашу инициативу — перевести весь текст на русский язык и разместить на нашем сайте. Ещё бы — теперь к чтению присоединяется 300-миллионная русскоязычная аудитория!

Гордыня и смирение занимают в системе мировоззренческих координат русской жизни совершенно особое место. Они постоянно находятся в центре внимания русских мыслителей, создавая то этическое пространство, в котором разворачивались нравственные коллизии отечественной культуры. Так, например, этический аспект знаменитой полемики Грозного с Курбским - это спор о гордыне и смирении, о том, кто проявляет преступную гордыню - царь-самодержец или князь-изменник? Основная претензия к Гоголю в ходе обсуждения "Выбранных мест из переписки с друзьями" заключалась в том, что автор якобы проявил гордыню или, что хуже того, то уничижение, которое "паче гордыни" (См.: 41, с. 45, 47). Главная мысль Пушкинской речи Достоевского - "Смирись, гордый человек, и прежде всего смири свою гордость!". Нелегко назвать русского мыслителя, который бы так или иначе не обращался к этой проблеме. В данной статье свою задачу мы видим в том, чтобы, выделив основные аспекты проблемы, показать ее общую панораму и раскрыть ее связь с базовыми понятиями русского мировоззрения.

Исследование представляет собой попытку типологизации и анализа сюжетов военной пропаганды, которые могут быть объединены темой "Нация и гендер". Военная пропаганда широко использует гендерный дискурс в репрезентациях наций. Наша цель - проанализировать механизмы и функции включения гендерных образов, символов, метафор в дискурс военной пропаганды сквозь призму исследования двух проблем: во-первых, эксплуатация пропагандой гендерной идентичности мужчин и женщин в военной мобилизации; во-вторых, роль гендерного дискурса как оружия войны. Другая цель веб-страницы - создание своеобразной базы данных по проблеме; в настоящий момент она содержит около двухсот плакатов, карикатур, почтовых открыток российской и зарубежной пропаганды, относящихся к периодам наполеоновских войн, первой и второй мировых войн, гражданской войны в России, "холодной войны" (большинство из них вводится в научный оборот впервые).

Охотники на привале (Семиотика российской маскулинности в фильмах А. Рогожкина "Особенности национальной охоты" и "Особенности национальной рыбалки")

Исследования ведутся учеными Ивановского Государственного Университета при поддержке Минобразования РФ в рамках научной программы "Гендерные исследования". Работа опубликована в журнале "Женщина в российском обществе", 2001. ¦ 3-4. При перепечатке ссылка обязательна.

В отечественной культуре сложилось устойчивое мнение, что обменный курс русского мужчины на мировом рынке не превышает курса рубля по отношению к доллару¹. Нелестными характеристиками русского мужчину аттестуют не только женщины, но и сами представители "сильного пола"². Притягательный образ русской женщины затмил образ русского мужчины не только в массовом сознании, но и в области гендер-ных исследований. Следует отметить, что и в западной науке до середины 1990-х годов понятие маскулинности маркировалось как маргинальное и не политкорректное. Счи-талось, что маскулинность определяет способы вырабатывания моделей поведения, форм речи и телесных репрезентаций, служащих для сохранения доминирования муж-чины в патриархальном обществе³. При этом исследования, посвященные изучению этой части гендерной проблематики, продолжаются уже четверть века⁴.

Опубликовано в: Границы: Альманах Центра этнических и национальных исследований ИвГУ. Вып. 2: Визуализация нации. Иваново: Ивановский государственный университет, 2008.

Структура национальной семиосферы предполагает существование официальных и неофициальных символов нации и государства. К первым относятся герб, флаг и гимн, номенклатура вторых не унифицирована и весьма многообразна (1). Визуальная репрезентация национального в последние годы привлекает внимание историков, социологов, культурологов, философов (2). Некоторые исследователи обратились к анализу знаков наций в культуре повседневности (3).

Неофициальные символы России и русских достаточно разнообразны (4). Наряду с тройкой, березкой, самоваром и автоматом Калашникова это водка и медведь. Следует отметить, что некоторые из них занимают важное место среди стереотипных образов России на Западе, другие же в большей степени задействованы в отечественных практиках означивания родной страны. Так, если за рубежом медведь чаще всего репрезентирует Россию и русских, то в нашей стране этот образ обладает и рядом внутренних коннотаций, не совпадающих по своему содержанию с иностранными.

Задачa данного исследования – поиск ответа на вопрос, в какой степени образ медведя выполняет функцию идентификационного маркера русскости и российскости при означивании алкогольной продукции и какие способы использования являются привлекательными и приемлемыми в выбранном для анализа сегменте пищевой промышленности.

Крепкие спиртные напитки традиционно позиционируются как "мужские", и потенциальными потребителями водок и горьких настоек, к анализу которых мы обратимся, являются, прежде всего, мужчины. По данным опроса, проведенного фондом "Общественное мнение" в 2002 году, из алкогольных напитков водку предпочитают 22% женщин, употребляющих алкоголь, вино выбирают 40% женщин, пиво - 27%. Тогда как среди пьющих мужчин 56% предпочитают водку, 53% - пиво и 22% - вино. Женщин, которые пьют спиртное два-три раза в неделю и чаще, всего 3%, в то время как мужчин - 18%. Никогда не употребляют алкоголь 29% женщин и 13% мужчин. Значительная часть россиянок (41%) пьет спиртные напитки лишь несколько раз в год [8].

За истекшее десятилетие номенклатура выпускаемой алкогольной продукции увеличилась многократно. Семиотический аспект этого явления частично уже попадал в поле зрения ученых [5]. Мы проанализировали 2370 названий крепких алкогольных напитков (водок, горьких настоек, бальзамов), выпускавшихся в 1992-2003 годах в 74 субъектах Российской Федерации, и в данной работе рассмотрим национальные особенности их гендерной семантики. Кроме этого мы вводим понятие алконимики как раздела ономасиологии, изучающего названия алкогольных напитков.

Это происходило на рубеже XIX и XX веков. По залам Дрезденской галереи, как всегда, сновали туристы, перед картинами стояли более внимательные и углубленные созерцатели. И среди них был молодой человек в сюртуке, темная бородка клинышком, огромный лоб, нахмуренные брови, - он подходил, внимательно вглядываясь в Сикстинскую Мадонну, отходил и как завороженный опять подходил к ней. И было видно, что с ним происходит нечто необычайное, что это не искусствовед, не эстет, не просто ценитель искусства, а человек, который переживает созерцание этой картины как встречу, как подлинную, глубокую, внутреннюю встречу.

Этот человек не был ни мистиком, ни визионером - он был социал-демократом, он был политэкономом, он был русским марксистом легального толка. И приехал он в Германию вовсе не для того, чтобы созерцать образ Девы Марии, а для того, чтобы учиться у других социал-демократов, чтобы обсуждать с Карлом Каутским проблемы экономического развития мира, классовой борьбы, соотношения рынков при капиталистическом производстве. И вдруг что-то схватило его и остановило... Можно сказать, что с этого мгновения начался его поворот к детству.

Каждый человек в какой-то степени, является не только порождением самого детства, но и все лучшее, все драгоценное, все священное, все те искорки, которые есть в детстве у большинства из нас, - и есть та духовная родина, к которой мы стремимся. Правда, человек уже умудрен опытом, изранен жизнью, но все-таки к этому первозданному опыту идет душа. И так происходило с этим человеком, которого звали Сергей Николаевич Булгаков.