Побуждением к написанию данной статьи явилась многолетняя психотерапевтическая практика автора и связанные с нею размышления о перспективах развития современной медицинской психологии, в частности, и психологической науки в целом.

Проблема психогенных расстройств, прежде всего неврозов, аддикций и психосоматических заболеваний, является одной из центральных проблем современной медицины; прослеживается отчетливая тенденция к выдвижению этих заболеваний на первое место в структуре заболеваемости  во всех экономически развитых странах. Известно, что неврозы и психосоматические расстройства представляют собой группу наиболее распространенных в современном обществе психогенных расстройств, в основе которых лежит противоречие, дисгармония отношений между личностью и значимыми для нее сторонами действительности разрешаемое нерационально и, как следствие, непродуктивно. Это противоречие, именуемое невротическим конфликтом, закладывается преимущественно в детстве, в условиях нарушенных отношений с микросоциальным окружением, в первую очередь с родителями[1].

До последнего времени в большинстве специальных изданий  психогенные заболевания было принято трактовать преимущественно как проблему конкретного индивида[2]. Отмечалось, что при психогенных заболеваниях, особенно при неврозах, на первый план выступают расстройства эмоциональной сферы, а затруднения с поиском выхода из субъективно тяжких переживаний влечет за собой психическую и физиологическую дезорганизацию индивида.

Индивид, от латинского «individuum», определяется как неделимая сущность. Это отдельный человек, представляющий собой единицу человеческой общности, носитель индивидуальных своеобразных черт, отражающих единство  свойств,   приобретенных в ходе филогенетического и онтологического развития.

Между тем, системный подход, являющийся одним из базовых методов современного научного исследования, при решении проблем психогенного заболевания индивида, требует анализа не только внутриличностных проблем, но и изучения социально-психологических особенностей актуальной среды в момент возникновения заболевания. Собственно, это обстоятельство прямо отражается в большинстве определений психогенных заболеваний, но не содержит технологий дешифровки основных причин возникновения заболевания и коррекции личностных свойств, позволяющих перевести энергию перенесенной в детстве фрустрации в энергию личностного роста в результате психотерапевтической помощи.

В одном из последних специальных изданий посвященных детской и подростковой психотерапии подчеркивается, что психогенные заболевания перестали сегодня восприниматься как нечто присущее отдельному индивиду; акцент сместился на социальное происхождение  расстройств[3].

В XX столетии произошла смена парадигм, революционные изменения в представлениях о природе психогенных заболеваний. Специалисты перестали делать ставку на успокаивающие средства в работе с пациентами, страдающими психогенными заболеваниями. Стало ясно, что избыточная эмоциональная чувствительность и  напряжение – не причина заболевания, а следствие психологических травм, которым и нужно уделять первоочередное внимание.  З.Фрейдом были описаны механизмы работы подсознательной сферы человека и роль травмирующих событий детства, все это позволило создать новую большую отрасль медицины – психотерапию.

Тем не менее, появление психоаналитического метода работы с пациентами не привело к окончательному решению проблемы психогенных заболеваний человека.  Даже решение основной задачи психоанализа – оказание помощи человеку в понимании истинной причины страданий, скрытой в его бессознательной сфере, получение возможности вспомнить забытые травмирующие переживания, сделать  сознательными и как бы испытать их  заново, пережить катарсис, эмоциональное потрясение, внутреннее очищение, сделать неосознаваемое доступным осмыслению и контролю, все это, на практике,  оказывалось недостаточным для достижения пациентом ощущения внутренней гармонии с собою и с окружающим миром. Следовательно,  место имел лишь частичный результат, проведенное лечение не  давало конкретному  индивиду ощущения высокого уровня удовлетворенности и свободной  жизни, без которых, как известно, нет ни   самореализации, ни надежного  здоровья человека[4]. 

На протяжении XX столетия, как последователи З.Фрейда, так и сторонники иных теоретических подходов,  совершенствовали методы психологического анализа причин внутри- и межличностной дисгармонии, составляющих суть психогенных заболеваний; разрабатывались  разнообразные способы устранения несоответствия личностных установок и требований среды. Но существующая колоссальная  распространенность психогенных расстройств в современном обществе со всей очевидностью доказывает недостаточную эффективность того, что предпринимали, до сих пор, врачи и психологи в борьбе с психогенными заболеваниями.

Основоположник неофрейдизма Э.Фромм модифицировал главную цель психоанализа, сформулировав ее как задачу «помочь клиенту отличить истину ото лжи в самом себе», полагая, что «истина делает человека свободным». В этой постановке вопроса отражена важнейшая роль внутриличностных психологических защит, которые делают неравнозначными близкие для обыденного мышления понятия «истинно»  и «искренно».

Однако предложенная формулировка тут же ставит новые вопросы, на которые  нет достаточного ответа. Каково содержание понятия Истина? Что есть Свобода? До последнего времени эти трансцендентальные вопросы имели лишь неоднозначные, философские ответы.  Такие ответы, как известно, носят максимально общий, но не технологический характер, годятся для человечества, но не для такого уникального явления как индивид. 

По мнению автора данной статьи, среди большого количества технологий преодоления психической травмы детского возраста предлагавшихся  учеными  и специалистами XX столетия, особую роль   играет «первичная терапия» А.Янова[5]. Он детально описал постоянно  наблюдаемую специалистами ситуацию,  когда взрослый образованный и успешный в работе человек, искренне считает, что существующие у него психологические проблемы и заболевания абсолютно не связаны с событиями начала жизни, к тому же прочно забытыми, суть которых коротко можно определить словосочетанием «недолюбленность в детстве»… 

Методика преодоления уже состоявшегося прочного забвения этих событий, предложенная А.Яновым, напоминает процесс посыпания солью старых ран, с виду давно  затянувшихся.  По существу, это особый вид восстановительной хирургии души. По мнению автора концепции  «первичной травмы» и его пациентов, прошедших «первичную терапию», в основе метода - целительная боль, нелегкий процесс восстановления в памяти и сознании болезненных детских чувств.

Одна из основных технологий метода -  яркое переживание (на уровне чувств, а не размышлений) «сцены первопричины», т.е. того фрагмента событий детства, который радикально повлиял на всю дальнейшую жизнь человека, событий,  сделавших его в душе несчастливым, или, на языке медицины и психологии, «невротиком». По психологической сущности понятие «невроза» означает ограничение качества жизни человека, существование с  ограничением в свободной реализации  естественных свойств, т.е.  потребностей, а в медицинском смысле – общее нервное расстройство, вызванное психологическими причинами. Эти причины находятся в той области личной истории, которые относятся к первым событиям жизни индивида,  к раннему детству, когда закладываются особенности личности человека; поэтому А.Янов именует их «первопричинами». Примером такого события может служить передача ребенка в детский дом в первые месяцы жизни. 

Если событие оказывается настолько травматичным, что ребенок никак не в состоянии защитить себя, то единственным выходом из такой ситуации для него становится  отчуждение, неосознаваемый отказ от собственных переживаний при помощи забывания травмирующих обстоятельств. Казалось бы, это не плохо. Но следствием такого отказа от реально имевших место событий является невосстановимый разрыв между тяжелейшей болью и возможным, но так и не найденным  выходом из подобных ситуаций, который будет существовать до тех пор, пока повзрослевший человек не переживет всю глубину тех  чувств заново.

По А.Янову позитивный итог первичной терапии возникает лишь  в состоянии полной «беззащитности», т.е. тогда, когда пациент, лишенный защит вытеснения,  прочувствует отложенную боль, когда рождается  поток захлестывающих инсайтов, оживления сцены первопричины. Пациентами эти ощущения описываются, например, так. «Мне казалось, что я окружил неким магическим кругом нежелательный образ моего реального Я, чтобы его никто не видел и не слышал, и в итоге этот образ был надежно спрятан и предан забвению. Прежняя боль, вызванная неодобрением, заставила исчезнуть мои собственные чувства. И вместе с ними уходили любовь, сила и желание. Меня больше не существовало. Однажды, мысленно оглядываясь назад, я попытался найти свое реальное Я, но передо мной простиралась пустыня полнейшего небытия. Я умер от их (родителей)  неприятия, нетерпимости  и ненависти. Реальным для меня осталось только чувство презрения к самому себе».

По нашему мнению, полное переживание сцены первопричины, состоявшееся позже, уже у взрослого человека, позволяет прочувствовать важнейшие события детства до конца,  включить их в целостный опыт, прийти к логическому выводу о способах предотвращения конфликта со средой, и, как следствие, предупреждению повторения боли в сходных ситуациях. Не сделав этого, мы никогда не избавим пациента от проблемы «недолюблености в детстве», т.к. нельзя понять непрочувствованное событие, а непонятую ошибку  – исправить; не прочувствовав и не поняв - нельзя изменить течение жизни к лучшему. 

   Собственная многолетняя психотерапевтическая практика показывает, что абсолютное большинство неврозов взрослого человека не возникло бы, если бы в детстве они не перенесли «первичной травмы» и не забыли бы, вытеснив память о не преодоленной боли в подсознание, если бы их восприятие мира в результате не стало  бы реальным лишь частично.  В ответ на боль у человека, страдающего неврозом, возникают психологические защиты и механизмы манипуляции, как окружающими, так и самим собой. 

По описанию А.Янова, пациент, успешно прошедший курс лечения, обычно обретает способность переживать реальные чувства удовольствия или радости, которые не испытывались им с детского возраста.  Чтобы заставить расщепленную первичной травмой личность заново пережить подавленную в детстве боль необходимо приложить много усилий.

Боль обучает человека. Не случайно сказано: «Кого Бог любит – того испытывает!». Но, в полной мере, это правило действует в отношении взрослого и  просвещенного человека, способного нести всю полноту ответственности за события жизни. При всем стремлении избавиться от невроза пациент все-таки будет оказывать невольное сопротивление, порожденное нежеланием испытать эти «лишенные смысла» мучительные чувства, попыткой уйти от проблемы, кажущейся неразрешимой, на уровне сознания спрятаться от «необучающей боли». В сущности, многие пациенты просто боятся, что «сойдут с ума», погрузившись в бездну тех нестерпимых болей «первопричины».

Успешное завершение «первичной терапии», конец невроза А.Янов описывает не как особый глубочайший инсайт или острейшее эмоциональное переживание, а как возникновение у пациента нового чувства, уже не связывающего его с прошлым.

Принципиальное изменение, внесенное А.Яновым  после З.Фрейда в парадигму исследования подсознательных механизмов психогенно обусловленных заболеваний, по нашему мнению, заключается в абсолютно обоснованном (хотя и косвенном) указании на то обстоятельство, что ни какая проработка невротической проблемы на уровне сознания, т.е. второй сигнальной системы, не будет ни глубокой,  и ни полной, без качественной реализации предшествующей, первосигнальной,  подсознательной психической  функции  - восприятия.  По существу, функция памяти является каналом соединения двух личностных компонентов - «Id», где доминирует принцип мотивации «хочу», и «Super Ego», с доминирующим принципом «должен». «Ego» повзрослевшего человека способно устранить противоречие, казавшееся неразрешимым, и гармонично соединить два ведущих мотивационных принципа в осознанную программу не прямолинейного, социально одобряемого достижения  личностно значимых целей. Правда, для этого, на наш взгляд, необходим  новый уровень осмысления значения и цели перенесенной боли, возможный при оснащенности индивида знанием психологической теории «системного оптимума адаптации и развития» [7].

Обновление психотерапевтической парадигмы, которое было предложено А.Яновым в анализе и преодолении неосознаваемых детских травм, не решает до конца проблем современного психологического консультирования и психотерапии.  Как и З.Фрейд, А.Янов предлагает лишь ретроспективный анализ проблемы. Ни та, ни другая теория не претендуют на проспективный анализ ситуации. Цели и смыслы  существования индивида остаются скрытыми за философским понятием «свободной жизни».

По нашему мнению, не  следует искать эти  основополагающие мотивы поведения лишь в пределах понятия индивид, необходимо обратить внимание и на то, что находится за рамками этой системы. Тем самым будет выполнено стандартное требование глубокого научного исследования с позиций архитектоники или системного подхода (А.А. Богданов, 1905, Н.Винер, 1970). По отношению к индивиду, сущностями более высокого уровня организации жизни являются системы определяемые понятиями Семья и Род. В тщетных поисках окончательного смысла индивидуальной жизни многие представители гуманитарных наук  стремятся не замечать, что Сущностями, значимыми событиями для Будущего,  в гораздо большей степени, чем Индивид, являются именно Семья и Род.

Не случайно во многих восточных философских учениях, имеющих более долгую культурную историю, в сравнении с европейскими  метафизическими системами, отчетливо указывается на то обстоятельство, что человек и семья - лишь актуальные звенья  в цепи рода. Эти представления отразились в учениях буддистов, брахманистов и джайнистов, описывавших через понятие «карма» (труд), связь судьбы индивидуальной, прошлых событий, имевших место в истории рода и событий будущего.  Карма или труд отдельного человека и его предшественников в роду, в широком смысле, есть сумма добрых и злых деяний жизни, которая  на основании автоматически действующей и закономерной причинности создает предпосылки для нового, последующего бытия сущностей и определения судьбы.
В европейской культуре известны представления о  душе рода и вида (А.Венцль), как носителе сверхиндивидуальных психических воздействий, которым род и вид обязан своим развитием. Охватывая индивидов данного рода и вида, коллективная  душа, должна довести их до той ступени развития, где они обособятся и перерастут условия рода или вида, реализуют энтелехию, целесообразно действующий фактор судьбы, провидение, объективно действующие законы развития (К.Мартиус), завершат заложенную в них идею и, как результат,  создадут новую сущность.

В философской системе Гегеля конечным звеном развития духа, проходящего через этапы восхождения к абсолютному знанию, является «Абсолютный Дух». В абсолютном знании (завершенной программе самореализации человечества) достигается главная цель – возвышение человека или «чувственного наличного бытия»,  конечной сущности,  к бесконечному – к «мышлению мышления», т.е.  к Богу.

         Эти идеи перекликаются с учением Аристотеля о «слоях  действительности» или о  порядке слоев бытия. Низшие из них - являются  более сильными, но высшие обнаруживают новые свойства и потому остаются свободными (образ всадника и лошади). Аристотель выделял 5 слоев действительности: низшая – материя, высшая – дух, между ними – вещи, живые существа, душа.  В рамках представлений об уровнях организации      Э. Ротхаккер выделял  внутри личности три главных слоя: «вегетативная и животная жизнь во мне», «стремления и чувства» и  «мыслящее, самосознающее Я».

           Не трудно заметить, что в теории системного оптимума адаптации и развития (ТСОАР) концепция трехуровневой четырехшаговой организации мотивационной сферы человека (потребностей материальных, социальных и метафизических) в полной мере корреспондирует c изложенными выше представлениями о «слоях бытия»,  о многоуровневой форме существования  открытых систем реального мира[4]. Каждому новому уровню, витку  развития сущности может предшествовать лишь  пошаговая реализация адаптационных законов жизни индивида, семьи и рода, т.е. требований диктуемых описанными в теории системного оптимума развития как потребности.

             На тех же принципах в ТСОАР базируется и системное описание уровней организации базовых психических функций человека. Для первой сигнальной системы это: восприятие (измерение параметров среды) – память (сравнение свойств доступного ресурса с искомым) – эмоции (первичная оценка) – воля (решение о предварительной затрате ресурсов организма для получения искомых ресурсов среды). Для второй сигнальной системы, свойственны аналогичные функции, но соответствующие второму, социальному витку развития психики. Это социальное восприятие (включая речь) – социальная память (сравнение ситуации со стандартами социальной среды, требованиями ее институтов) - мышление (оценка предстоящих действий в актуальной ситуации с учетом свойств социальной среды) – социальная воля (решения о затрате личностных ресурсов с учетом социальных издержек) – сознание (ощущения ощущений). Условно,  можно говорить и о третьей сигнальной системе, которая отражает синтез функций под- и надсознательного в психике, отражаемый в понятиях мораль, культура, нравственность, духовность. С позиций ТСОАР вектором развития психических функций и системообразующим фактором является последовательность движения обрабатываемой информации.

           Для психотерапевта работающего в России абсолютно необходимым условием понимания надличностных смыслов адаптации и развития является обращение к традициям многовековой русской культуры.

           В глоссарии «Лаборатории православия» приводится основной ряд понятий русского языка имеющий общим корнем понятие «род»: род, природа, роды, родитель, родина, родной, родня, родич, родство, народ, родословие, рождество, зародыш, урод, порода, родник,  город.

           Род - это центральное и священное понятие человеческого Племени, это «делаемая (или даваемая) духовная (или душевная) энергетическая основа (или живое основание, исток)», «светлая основа духа»,  это, изначально, место (пространство) Живота (жизни) и процесс (время, роды) Живота (жизни).  Род включает в себя триединую суть (троицу) пары родителей и вселенскую, космическую сущность, спускающуюся на землю, материализующуюся в плоть Младенца через родителей. Поэтому родовая троица и состоит из двух родителей и рожденного. Иначе они  называются  Лад, Лад-а и М-Лад-енец. Эти три человека (или богочеловека) и есть первичный Род, или Семья, группа родственников, родных.

         В «Словаре смыслов русского языка» «Род» определяется как такое  пространственно-временное явление, которое не ограничивается рождением детей, а представляет с собой такой целостный континуум пространства-времени, который охватывает весь объем жизни человека от начала до конца, от рождения до смерти. Род - это исток Племени,  по природным законам Племя состоит из Родов. Каждый Род окружен При-род-ой, которая имеет все для эволюционной деятельности людей, если они искусственно (по собственным ошибочным мотивам – авт.) не отключены от нее. 

          Завершая анализ понятия «род» мы приводим еще одну литературную ссылку. «Слово род имеет очень пространное значение – рождение, колено, племя, породу, родство, родню и семью в тесном смысле. Но семья составляет лишь первоначальную основу, корень рода. Она неизбежно разрастается многими ветвями, целым деревом и исчезает потому, что получает наименование общины многих семей, союза, рода, связанных последовательностью рождения»[6].

        Таким образом, мы можем говорить, что принцип «человек -  мера всех вещей» проявляется и в анализе глубинных смыслов адаптации. Учитывая то обстоятельство, что современный человек, не имеет оснований в полной мере рассчитывать на ограниченные возможности рациональной  психики в решении задачи постижения главных Смыслов жизни, не обладает  уверенностью в возможностях интуитивного и мистического способов их постижения, мы можем остановиться в реализации программ гуманитарных наук на оптимальном принципе «необходимого и достаточного», как на приемлемой основе  современного уровня рационального познания.  Практика показывает, что для современной медицинской психологии и психотерапии необходимым и достаточным условием при решении проблемы устранения дисгармонии взаимодействия невротической личности и социальной среды является исследование целей и смыслов  индивида, семьи и рода.

        В редких случаях психотерапевт имеет возможность анализа развития истории более чем трех поколений семьи своего пациента. Однако, отказ от существующей в большинстве случаев возможности такого анализа - приводит к потере ценнейшей информации о тенденциях в развитии его рода, как бы  их не именовали – энтелехией, кармой, роком или судьбой.

         Даже на уровне бытового сознания известно, что дети часто повторяют ошибки имевшие место в жизни родителей, более того, они повторяют их в те же периоды жизни, что и предыдущее поколение рода. Известно также, что многие люди стремятся преодолеть ошибки стереотипов адаптации родителей и прародителей, «родовое проклятье». Но слишком часто их благими намерениями, основанными на здравом смысле, выстлана дорога … к очередному провалу в собственной судьбе, и, быть может, в судьбе рода.

         Нам, по-прежнему, «не дано предугадать» как наш поступок отзовется?  По-прежнему, верна интуитивно выраженная поэтом мысль: «И нам незнание дается, как нам дается Благодать…»?

          Было бы наивным считать, что все проблемы познания смыслов существования человека будут полностью решены в ближайшее время. Это означало бы, по сути, предсказание скорого завершения реализации энтелехии рода человеческого, Второго пришествия и т.п. Однако, разделяя позиции выдающегося русского ученого и богослова С.Н. Булгакова о длящемся «бого-человеческом» творении мира,  об ответственности просвещенного человека за реализацию «Тварной Софии»[7], мы полагаем вполне возможным принять ответственность  за новый шаг в бесконечном процессе познания человека, в развитии психологической теории и практики, в очередной смене парадигм, в поисках механизмов гармонии, «Лада», во взаимодействия отдельного человека, которому отпущен лишь век для осмысления своего существования и безграничного мира.

          Практика показала высокую эффективность новых технологий коррекции психогенных расстройств, основных на ТСОАР.   На первом этапе работы они подразумевают  использование когнитивного метода соотнесения истории семьи пациента  и потенциальных возможностей гармоничного реализации потенциала индивида и рода на основе теории системного оптимума адаптации   и развития. Этот этап представляет собой ознакомление с  циклом из шести популярных лекций посвященных:

- базовым потребностям человека,
- основным конституционально-адаптационным типам психики человека,  
- законам социальной психологии, механизмам давления «Id» и «Super Ego» на принятие решений на уровне «Ego», принципам достижения гармонии в межличностных отношениях,
- источникам и последствиям первичной психической травмы,
- закономерностям  закрытого или защитного, манипулятивного общения с собственным подсознанием и окружающим миром людей,
- законам гармоничного общения с социумом и близкими людьми, т.е. законам партнерства, любви и дружбы.

         Вторым этапом коррекционной работы является групповая динамика, где по оригинальной технологии пациенты осваивают навыки самостоятельного психологического анализа прошлого и актуального психологического опыта с формированием новых стереотипов конструктивного взаимодействия с близкими людьми (отношения партнерства, дружбы, любви).

          Третий этап представляет собой перестройку ролевого поведения с осознанием несовпадения сознательного и бессознательного планов общения: текст и подтекст роли, слабые и сильные сигналы, внутренняя логика и манипуляции (психологические защиты).

          Метафизический уровень психотерапевтической работы, в рамках новой теории, во многом связан с анализом понятий Любовь и Агрессия[7].  Любовь, в рамках этой теории представляет собой неосознаваемое высшее стремление человека, поскольку она избавляет его от двух основных душевных страданий – страха случайности и бессмысленности своего существования, одиночества, актуальной ненужности миру и страха смерти – перспективной ненужности миру. Человеку не дано найти смысл своей жизни в самом себе, смысл становится различим  только через другого человека, только во взаимодействии. Высший смысл нашей жизни, как и Бог, интуитивен, но не рационален, он есть Любовь.

            Сила Любви является для человека единственным могущественным и нравственным инструментом контроля над экзистенциальной тревогой. Но неуловимость содержания этого понятия для рассудка отдельного человека и труднодоступность для коллективного сознания, слишком часто приводят к отказу от ее поиска, к замене цели на суррогат, создающий призрачное чувство постоянно ускользающего контроля над миром – Силу Власти, построенной на агрессии.

            Принцип фрактальности всех уровней организации бытия позволяет сравнить эти сущности с процессами, происходящими в микромире. Существуют две противоположных, огромных, но неравных силы – энергия синтеза и энергия распада атомного ядра. Из стволов деревьев можно сложить теплый дом для нескольких поколений семьи, но этот дом может дать лишь короткую вспышку тепла, если превратить его в громадный костер. Любовь – источник душевного тепла для долгой и счастливой жизни. Агрессия – вспышка жара, не позволяющая согреться душевным теплом другого человека, обещание боли при неподчинении, серьезный повод удалиться от агрессора на безопасное расстояние.

              Нам не приходилось видеть в литературе надежной статистики распространенности состояний первичной психической травматизации в современном обществе, но с полной уверенностью можно сказать, что без нее нет стойких психогенных расстройств, а их распространенность изучена неплохо.

              Абсолютное большинство людей неосознанно критерием истинной любви считают ее безусловность, а ее примером считают любовь матери к ребенку.  Не случайно в браке люди лишь тогда становятся уверенными в том, что их любят, когда их без осознанной цели называют словом «родной», «родная» [8]. 

             Не получивший в детстве от родителей достаточных доказательств любви человек неизбежно воспринимает вначале мир семьи, а затем и большой мир, как враждебную среду. Формируется ложная вера в его непостижимость, опасность, равнодушие, создается система психологических защит, «ложная вера» искажающая сигналы во взаимодействии человека и микросоциума. Исчезает важная предпосылка любви – открытость. Вместо стремления получить радость отдавать друг другу то, что есть в дополняющих друг друга индивидах, возникает стремление отнять, основанное на страхе своей малой ценности, сформированном в детстве.

          Э.Фромм  указывал, что принципом младенческой, незрелой любви является принцип «я люблю, потому, что меня любят», зрелой любви – принцип «меня любят, потому, что люблю я».  Но зрелая любовь может возникнуть лишь на основе высокой собственной внутренней самооценки, а это редкость в современном невротическом обществе, организованном на принципах индивидуализма, ведущих к гарантированному одиночеству. «Успех» достаточно легко достигается через дифференциацию, агрессивное социальное поведение, одиночество, «Счастье» – лишь через  идентификацию, достижение единства с другим, любимым  человеком. Вот почему в сегодняшнем мире так много людей успешных и так мало счастливых.

          В рамках новой теории любовь определяется как гармонично преодоленная исходная неполноценность, восстановление утраченного состояния «новой психологической андрогении». Критерием такого состояния являются слова соответствующие русской культурной традиции: «И жили они долго и счастливо, и умерли в один день…». Так реализуется представление о новом, надличностном  уровне единства, любви, которую разлучить нельзя, ибо произошел синтез двух комплементарных сущностей.
         По существу, все истории жизни пациентов страдающих психогенными заболеваниями, в том числе модными в последние годы состояниями аддикций, есть истории жизни без смысла, без перспективы обрести любовь, существование под нелепым лозунгом: «Мучительный конец все же лучше бесконечных мучений…».

          Суть очередной перемены  парадигм в психологии и психотерапии, по нашему мнению, состоит в том, чтобы показать совершенно конкретные причины ненужных страданий, научить человека самостоятельно различать обман, совершаемый внутри себя ради психологической защиты от страха остаться нелюбимым.  В основе самообмана лежат постоянные попытки людей приписать человеческому сознанию большую роль, чем оно того заслуживает. Не умаляя всех известных заслуг индивидуального и коллективного сознания, следует отметить, что «сердце», бессознательная сфера психики, в отличие от «ума» не способно обманывать своего владельца, так как не строит психологических защит на потребу вечно переменчивой и поверхностной морали социального окружения. Попытка отказаться от ценностей подсознания, интуиции, древних стереотипов смыслов и ценностей поэтами названа самообманом по принципу «Молчи глупое сердце!».

            Насилие разрушительно, даже если это волевое насилие над своими естественными потребностями.  Означает ли это призыв к вседозволенности? Нет. Противоречие мотивов «Хочу» и «Должен» в рамках теории системного оптимума адаптации и развития снимается синтезом, мотивом «Я должен реализовать то, что хочу,  и эта цель достигается постепенно, абсолютно нравственным путем, основанным на познании законов жизни». 

           Но, разве можно вернуть то, что ушло в прошлое? Как получить любовь родителей, коль человек уже стал взрослым?   Теоретический анализ и повседневная практика психотерапевтической работы в рамках новой парадигмы говорят о том, что это реально.

            Ключом к преодолению противоречия является принцип единства противоположностей, который соединяет их подобно оси стрелок на часах, даже в от момент когда стрелки смотрят в противоположные стороны. Развитие – спираль, которая также имеет единую, но движущуюся  ось. Развитие индивида и вида – стремление реализовать, в конечном счете, энтелехию гармонии. Гармония и есть   модель, схема любви. Это единство целей и комплементарность свойств.

            И у родителей и у детей, не реализовавших гармонии отношений, существует  потребность, голод в ее достижении. И если эта гармония была не реализована на предыдущем отрезке развития рода, то есть возможность ее преодоления на новом витке. Дети, недополучившие любви родителей всегда стремятся ее получить. В этом случае принцип зрелой любви Э. Фромма   решает проблему – повзрослевший ребенок осознает, что он может признаться в  своей безусловной любви к родителям, преодолев свой страх отвержения под защитой «наемного друга», психотерапевта, поняв, что формула «меня любят, потому, что люблю я » - беспроигрышна. Родители практически всегда в ситуации психотерапевтической помощи принимают эту огромную компенсацию  за недополученную ими, от своих родителей и в свое время, любовь.  Остается лишь трансформировать достигнутый усилиями ума и воли эпизод гармоничных отношений  в стабильный стереотип поведения любящих людей с помощью реконструктивного ролевого тренинга.

           Человек утратил гармонию животной жизни, когда обрел новую сущность – способность к рефлексии. За стремление к познанию Добра и Зла он был изгнан из рая безгрешной животной наивности. У человека возникла проблема собственной ответственности за достижение счастья гармонии с собой, близкими, дальними и Богом.

           Человек, будучи существом одновременно биологическим, социальным и духовным, несомненно, пройдет все стандартные этапы становления новой гармоничной сущности – конкуренция, партнерство, дружба, любовь, симбиоз, рождение нового, еще неведомого качества. 

          В заключение автор считает важным привести два примера из собственной психотерапевтической практики. Поводом для оказания помощи внешне благополучной в социальном отношении семье явилась ситуация отказа от общения с родителями и старшим братом младшего сына. Длительность разрыва отношений студента четвертого курса престижного ВУЗа с ближайшими  родственниками составила около трех лет. Попытки объяснить ситуацию психиатрической патологией  привели к отрицательному результату, юноша не обнаружил ни признаков психоза, ни проявлений психопатического характера. Вначале терапии он общался почти исключительно с психотерапевтом и объяснял отказ от общения с близкими людьми тем, что они никогда его «по настоящему не любили». Выяснилось, что отец двух братьев рос в многодетной семье, где внимание уделялось лишь материальным потребностям детей, а нежность в отношениях  считалась не обязательным качеством. Во взрослой жизни, он, в соответствии с принципами описанными в ТСОАР, выбрал женщину «похожую по свойствам на маму, но лишенную ее недостатков».  Супруга подобно маме не проявляла нежных чувств к мужу, но была талантливым и образованным человеком, ориентированным на нежную любовь к детям. Отец, вступая в брак, сказал молодой жене: «Моей любви хватит на двоих». Однако подросшие сыновья оценили брак родителей как недостаточно гармоничный, полагая, что любовь матери к ним неполноценна, т.к. отец уступавший матери в образованности и социальном статусе, выбравший модель социального конформизма с невысоким уровнем притязаний, не вызывал у нее восхищения. Юноши полагали, что «мать не может любить ту половину, которая  представляла в них отца».  Кроме того, они ощущали, что мать превышает уровень оптимума в своей любви к детям, стремясь отдать им в дополнение к материнской любви нереализованную любовь к мужчине своего поколения. Тем самым она делала их постоянно зависимыми, инфантильными, не способными завоевать любовь женщины в своем поколении. Оба сына не имели гармоничных отношений с девушками и считали себя не способными  их строить.

          Мать выросла в семье, где у родителей имели место дисгармоничные отношения. Ее отец не любил мать и проявлял брутальную агрессию к жене в алкогольном опьянении. Детские впечатления сформировали у будущей матери двоих сыновей страх перед супружеством и любовью к мужчине, подобной чувствам ее матери. По материнской линии женщины не имели традиции нежных отношений со своими матерями.  Оба брата искренне считали, что любовь родителей была распределена несправедливо и не в его пользу.

             В ходе стандартной схемы проведения психотерапии с позиций ТСОАР яркие изменения позиции были достигнуты после того, как дети вслед за родителями прошли этап групповой динамики. До этого же их мама, под давлением чувства не верно трактуемой собственной вины за низкий уровень гармонии отношений в семье, прошла  курс лечения по поводу геморрагии психосоматического генеза, прекратившейся лишь тогда, когда сыновья вместе с отцом стали навещать ее в больнице и достигли первичного минимального уровня согласия  между собой.

               После этапа групповой динамики младший сын восстановил отношения с родителями и братом, и стал настаивать на том, чтобы мать и отец постоянно демонстрировали нежность друг к другу. Старший сын пережил в ходе групповой динамики инсайт, объяснивший ему давний иррациональный интенсивный страх перед любыми кошками, в том числе игрушечными. Он вспомнил, что в возрасте около восьми месяцев (уточнил у матери) в его коляску, которую мать оставила у подъезда на короткое время чтобы открыть квартиру, «прыгнула страшная кошка и я почувствовал, что без мамы я не могу существовать… » Игрушечный матерчатый лев с большой головой, висевший в квартире в детстве, казался ему «огромной кошкой, которая уже прыгнула и поэтому голова выглядит намного больше, чем тело…»  После прохождения групповой динамики старший брат заявил: «Теперь я свободен от страха потерять мамину защиту! Я отпустил кошку!».

             Другой пациент, завершивший курс психотерапии основанной на технологиях ТСОАР оценил свое новое ощущение возможностей достижения гармонии с окружающим миром следующим образом: «Я выпал из человечества вперед!».

            Автор статьи полагает, что не только описанным выше современным молодым людям, но  и любому современному человеку пришло время отпустить вечный хищный страх утраты любви. Настал момент заменить старую позицию в восприятии жизни - «Жить страшно!» на новый мировоззренческий принцип - «Жить страшно интересно!». Возможно,  приходит время,  позволяющее Человеку живущему в России принять решение «выпасть» из старого культурного контекста и вступить в новый; ведь именно в начале XXI века России было предсказано превращение в лидирующее гармоничное и духовное общество, в  «Третий Рим».

Литература

1. Психологический словарь М.: Педагогика – Прес,2001. - 440с.
2. Полный справочник психотерапевта - М.:Эксмо, 2007.- 704 с.
3. М. Каллиас. Детская и подростковая психотерапия. –СПб:.Питер, 2001. – с.38.
4. Шелкопляс Е.В.Введение в психологию оптимума. «Траст Сервис», 2003.110 С.
5. Янов А.  Первичная терапия. Первобытный крик. -С.Пб:., «Речь», 2000, 154- 244С.
6. Семья: Кн.2-  М.: Политиздат, 1990. 527 -C.
7. Шелкопляс Е.В.Деятельный идеализм С.Н. Булгакова и новая теория системного оптимума развития./ Материалы конференции Мир и язык в наследии отца Сергия Булгакова. Иваново.2008. с.104-121
8. Шелкопляс Е.В.О психологических механизмах чувства эмоционального сиротства у мужчин, перенесших первичную психическую травму. Материалы республиканской конференции/ Проблемы социально-психологической адаптации и современные подходы к сбережению здоровья детей в учреждениях образования. «Весть», ГОУ ВПО «ШГПУ.2007. с. 24-33
  

От невроза индивида - к неврозу рода. Смена парадигм.
Е.В. Шелкопляс

Зам. директора по научной работе «НИИ здоровье сберегающих технологий
и социальной адаптации в образовании» ШГПУ