Вокруг психологов и психотерапевтов ходят всевозможные легенды. От «в психотерапевты идут одни психи» до «психотерапевт – это божество, имеющее мало общего с нормальным человеком и поэтому все, что он говорит, для моей жизни неприменимо». Эти мифы о психотерапевтах и психологах могут помешать психотерапевтическому процессу не в меньшей степени, чем мифы о самой психотерапии. Они могут помешать клиенту прийти на сеанс, и отразиться на самом процессе консультирования. Мы надеемся, что наш «круглый стол» поможет разобраться в самых разнообразных домыслах относительно личности психолога или психотерапевта, приоткроет завесу над тайной жизни тех, кому люди доверяют себя и свою душу.

Сегодня об основных мифах относительно личности психолога и психотерапевта, об образе жизни психотерапевта, о том, отличается ли психолог от «простого смертного» и о многом другом рассуждают знаменитые психологи и психотерапевты Гражина Будинайте, Игорь Вачков, Нифонт Долгополов, Екатерина Жорняк, Елена Мазур и Виктор Семенов.

Мы попросили наших экспертов описать несколько самых распространенных мифов относительно личности психолога и психотерапевта и ответить на некоторые вопросы, волнующие наших читателей.

Опишите, пожалуйста, мифы про психологов, с которыми Вы сталкиваетесь наиболее часто:

Игорь Вачков - доктор психологических наук, заведующий лабораторией психологических проблем детей с ограниченными возможностями адаптации, профессор Московского городского психолого-педагогического университета. Член Союза писателей России. Специалист в области психологических тренингов различной направленности. Президент Сообщества Сказкотерапевтов и главный редактор всероссийской газеты "Школьный психолог":

К сожалению, относительно личности психолога по-прежнему существует много мифов. И некоторые мифы культивируются даже не обывателями, а самими психологами. Например,

Миф 1. Психолог - мудрец, гуру, Мастер, знающий о жизни больше других, обладающий пониманием истины, а потому его миссия - раскрывать глаза заблудшим и показывать им новые пути, направлять и указывать. Не стоит забывать, что одна из задач практического психолога – помочь людям жить более эффективно, более полно реализовывать себя. Те же, кто раздувает и поддерживает миф об избранности и превосходящей мудрости психолога, на самом деле ограничивают возможности людей, которым призваны помогать.

Миф 2. Психолог – человек, профессия которого сродни профессиям астролога, народного целителя, экстрасенса. И в наше просвещенное время слово «психолог» часто ассоциируется со словами «гипнотизер», «знахарь», «экстрасенс». Увы, такой стереотип базируется на том факте, что многие «колдуны» и «целители» беззастенчиво пользуются психологической терминологией в своих корыстных целях. Приходилось встречать в газетах рекламные объявления такого, примерно, характера: «Сниму сглаз, порчу, венец безбрачия. Излечение всех болезней. Применяются методы погружения в астрал, психоанализа, НЛП». И все это через запятую! Немудрено, что у рядового потребителя средств массовой информации, далекого от знаний научной психологии, возникает полнейшая путаница. А, кроме того, есть вузы, в которых преподаются такие, например, курсы, как «Психологическая астрология». Некоторые дипломированные психологи объявляют научно обоснованными даже эзотерические подходы или оккультные духовные практики. Подобные утверждения представляются, мягко говоря, неоправданными. Но именно такие мнения, высказываемые в средствах массовой информации людьми, обладающими кандидатской, а то и докторской степенью по психологии, приводят к возникновению путаницы в головах далеких от психологии обывателей и порождают подобные мифы.

Миф 3. Психолог – это специалист по «психам», работающий только с больными людьми.

Социальная ситуация в нашей стране складывалась таким образом, что множество людей нуждались и нуждаются в психотерапевтической помощи. Но устоявшиеся стереотипы не позволяют им обращаться к клиническим психотерапевтам: все слышали о роли психиатрии в тоталитарном обществе и судьбе диссидентов, попадавших в «психушки»; да и до сей поры на человека, посещающего психотерапевта многие косятся.

Гражина Будинайте - кандидат психологических наук, сертифицированный семейный психотерапевт, член Правления Общества семейных консультантов и психотерапевтов. Преподаватель кафедры системной семейной психотерапии Института практической психологии и психоанализа, старший научный сотрудник Института дошкольного образования и семейного воспитания РАО. Старший преподаватель кафедры психологии личности факультета психологии Высшей школы экономики:

Я думаю, что наиболее распространенным мифом относительно личности психолога является миф, что психолог –это такой «даватель советов», это тот, кто рассудит, призовет к порядку непослушного ребенка, неправильно ведущего себя супруга и проч. Сильно также ожидание того, что психолог либо как-то «особым» оком зрит какие-то качества и особенности человека, либо уж как-то их там иначе диагностирует..

Мне кажется, контракт на работу, заключаемый в той или иной форме, проясняет ожидания сторон друг от друга. Это таким образом, скорее прояснение существующих адекватных и неадекватаных ожиданий. Адекватных и неадекватных, прежде всего, по отношению к тем целям которые сам же клиент и хочет достигнуть, а не «вообще» (тут мне кажется предрассудки не полезны, впрочем как и превышение психологом своих полномочий и дача невыполнимых обещаний). Я в своей работе в значительной степени ориентируюсь на выявление собственных представления клиентов о необходимом им результате, это существенно перестраивает нашу систему взаимоотношений и снимает во многом неадекватные ожидания по отношению к происходящему в терапии. При этом правда и то, что клиент вправе иметь каждый раз какие-то свои особые ожидания, и я всегда задаюсь вопросом о том, могу ли я на них ответить. Если да - прекрасно, я так и делаю, но стараюсь оговорить пределы понимаемых мной самой своих возможностей. В общем, прояснение мифов всегда занимает какую-то часть работы.

Виктор Семенов - кандидат психологических наук, автор множества научных работ, один из ведущих представителей психодраматического подхода в психотерапии, обладатель сертификата психодрамо-терапевта института психодрамы и психотерапии Морено (Оберлинген, Германия), автор и ведущий обучающих программ по психодраме и сказкотерапии:

Я бы назвал следующие достаточно распространенные мифы относительно психологов и психотерапевтов:

1. Многие люди думают, что психологи, обладая неким особым знанием человека, только и делают, что «сканируют» внутренний мир людей и пытаются залезть к ним в душу. Конечно, психолог должен уметь понимать другого человека, его чувства, но… в рабочее время. Неправильно думать, что психологи всегда и везде озабочены проблемами и внутренним состоянием другого человека.

2. Другой миф – думать, что психолог знает все на свете и теперь должен давать неоценимые советы. Вообще, ожидание советов – это, по сути, перекладывание ответственности на психолога. Задача последнего – не дать совет, а помочь человеку самому разобраться в себе и своей жизни.

3. Еще один миф связан с тем, что для того, чтобы быть понять клиента, психолог должен иметь аналогичный опыт проживания подобной ситуации. Так же, как стоматолог не обязан страдать болезнью зубов, чтобы помочь пациенту, так и психолог не обязательно должен разводиться, чтобы понять клиента в состоянии ухода из семьи. Известно, кстати, что многие знаменитые педагоги не имели собственных детей. Например, Макаренко, Крупская, Корчак.

Нифонт Долгополов - Директор Московского института гештальта и психодрамы, тренер международного класса (сертификат гештальт-терапевта GATLA). Вице-президент Российской ассоциации психодрамы. Ведущий долгосрочных программ подготовки гештальт-терапевтов и психодраматистов. Участник международных и российских конференций. Разрабатывает специализацию в психотерапии - футуропрактику (работу с будущим):

Я бы разделил понятие МИФ на две составляющие: полезную для страждущего человека, и мешающую ему получать пользу от психотерапевта. Назовем их для краткости П и М

Миф главный – ПСИХОЛОГ(ПСИХОТЕРАПЕВТ) –ВСЕМОГУЩ И САМОДОСТАТОЧЕН ( Ему не нужны усилия клиента).
П: к нему стоит пойти – можно неоднократно – столько, сколько скажет « кудесник», обратиться за помощью, и ожидать положительного эффекта.
М: рождаются у клиента установки, о том, что достаточно «нанять» психолога или психотерапевта и можно самому « слинять» от ответственности решать свои психологические проблемы. Более того: чем сложнее сама проблема – или даже чем неразрешимее она для клиента (как например, как имея сейчас доход в 500 долларов, зарабатывать 10000 долларов в месяц?), тем охотнее ее решение перекладывается на плечи психотерапевта. При провале собственных гигантских ожиданий, клиент часто дискредитирует положительный эффект от терапии.

Миф второй- ПСИХОЛОГ (ПСИХОТЕРАПЕВТ)- ОБЛАДАЕТ ТАЙНЫМ ИНСТРУМЕНТОМ ИЗЛЕЧЕНИЯ- «сверхвидением», «сверхвоздействием» и т.п.
П.: продолжая первый миф, этот миф позволяет доверять действиям психотерапевта, даже если кажутся необычными и странными, клиент исполнителен и следует инструкциям терапевта.
М. Клиент становится некритичным и может «попасть в лапы» шарлатанов, а с другой стороны опять-таки снимает с себя ответственность за излечение.

Миф третий - ПСИХОЛОГ (ПСИХОТЕРАПЕВТ) ДОЛЖЕН ЛЕЧИТЬ НЕ ЗА ДЕНЬГИ, а например, из благородства души.
П: дает возможность и психологам и клиентам хорошо осознавать, за что один назначает цену, а другой платит.
М: Клиент не всегда готов платить большие деньги за психологическую работу ( разумеется при их наличии у себя), хотя за другие услуги ( юридические, например) вполне может позволить себе их заплатить.
Если психолог наблюдает такой миф у своего клиента, то необходимо активно ДИФФЕРЕНЦИРОВАТЬ миф на две составляющие- то, что следует взять из мифа для пользы терапии и естественно для самого клиента, а что следует притормаживать или останавливать. Например, полезно для клиента на первых сеансах терапии, приписывать терапевту дополнительные положительные профессиональные или личные качества( так называемый положительный трансфер), поскольку это позволяет клиенту больше доверять процессу терапии, укрепляет его надежды, мотивирует его на работу с данным терапевтом, усиливает психотерапевтические отношения. Не полезно для клиента, по крайне мере, в рамках гештальт-метода, не брать ответственность за решение собственных проблем, не видеть реальность в отношениях с терапевтом, мистифицировать ее, поскольку это искажает восприятие клиента в отношение окружающего его мира и лишает клиента возможности правильно ориентироваться и действовать в этом мире, при взаимодействии с реальными людьми.

Екатерина Жорняк - психолог, семейный психотерапевт, нарративный консультант.Старший преподаватель Кафедры системной семейной психотерапии Института Практической психологии и психоанализа. Член Правления Общества семейных консультантов и психотерапевтов.Соучредитель Центра нарративной психологии и практики:

Очень распространенный миф заключается в идее, что терапевт – эксперт по различным вопросам. Безусловно, человек, работающий нарративным консультантом, получил специальное образование, и он обладает большим объемом психологических и психотерапевтических знаний, а также личным и профессиональным опытом. Однако ни один специалист не знает всего. Даже если он много работает с людьми, столкнувшимися с определенной проблемой, например, с алкоголизмом, он знает о ней меньше, чем человек, который имеет с ней дело непосредственно. Его задача состоит в том, чтобы помочь людям занять активную позицию по отношению к своей жизни и к встретившимся им сложностям, и найти свой путь, свой уникальный способ решения проблем, основанный, в том числе, на использовании их сильных сторон их уникальных способностей. При этом нарративный консультант всегда готов поделится имеющимися у него знаниями, если они окажутся полезными людям. Однако его главная задача - помочь людям обрести и использовать их собственные знания. Со временем у нарративного консультанта накапливается большое количество историй о том, как разные люди решали схожие проблемы – этими знаниями он тоже может делиться, и это часто оказывается полезным.

Елена Мазур - психолог, психотерапевт, кандидат психологических наук. Преподаватель клинической психологии и психотерапии МГУ, МГППУ. Старший научный сотрудник отдела погранично психиатрии ГНЦСиСП им В.П. Сербского. Директор Экзистенциального института, член Ученого Совета Института экзистенциальной психологии и жизнетворчества. Директор Международной обучающей программы "Соматическая терапия психической травмы", ведущий тренер и член Профессионального совета Московского гештальт-института (МГИ), член Международной ассоциации развития гештальт-терапии (EAGT):

Как и любому практикующему психологу, психотерапевту мне приходилось в работе и жизни сталкиваться с мифами относительно моей профессии. Один из мифов, что психолог видит людей насквозь, анализирует их и легко может дать совет как правильно жить. Есть и другой миф, который часто встречается в практике психотерапии. Психотерапевт воспринимается как человек, у которого успешно решены все психологические проблемы, и который является идеальный личностью. Эти мифы не стоит игнорировать или развенчивать, с ними надо работать. Важно помочь клиенту понять, какой смысл этот миф имеет для него, его жизни, личности, его отношений с людьми. Часто за идеализацией терапевта стоит то, что в психологии называется «позитивной проекцией», когда клиент приписывает терапевту сильные, позитивные проявления своей личности, которые не признает в себе. И тогда работа с мифом клиента о терапевте поможет клиента полнее понять осознать себя и развивать сильные стороны своей личности.

Встречаются и другие мифы, что психолог как гипротезер может быстро исцелить больного. И тогда клиента приходится вначале разочаровывать и мотивировать не более серьезную и длительную работу.

Должен ли отличаться психолог от людей других профессий?

Елена Мазур: Профессия психотерапевта - это специальная профессия, требующая специальных знания и навыков, и предъявляющая определенные требования к личности психотерапевта. В целом, работа терапевта заключается в том, чтобы помогать людям изменяться, расти, развивать себя, менять свою жизнь, а для этого психотерапевт обязать быть способен изменяться сам, расти и совершенствоваться. И этой цели в нашей профессии служит личная терапия, внутренняя работа над собой, а также развитие со временем способности меняться через обстоятельства своей жизни. В этом плане профессия терапевта отличается от других профессий, которые не предъявляют подобные требования к личности профессионала. Можно сказать, что профессия психотерапевта – это творческая профессия, и условием успеха в профессии является творческое отношение к самому себе, способность творить самого себя. Это очень увлекательно и в то же время трудно.

Что касается образа жизни терапевта, то каждый терапевт выбирает свой образ жизни. Не существует какого-то особого образа жизни. Что нужно терапевту, на мой взгляд - это наличие занятия, которое могло бы давать ему жизненные ресурсы - чувство радости, силы, энергии, позитивное ощущение себя. Для каждого терапевта- это свои занятия: ими могут быть путешествия, музыка, книги, живопись, танцы, автомобили и т.п. Один мой знакомый терапевт говорил, что для него таким занятием является разведение цветов. Я сама с удовольствием занимаюсь телесными практиками. Я думаю, такие ресурсы оградят терапевта от синдрома сгорания и помогут ему сохранить продуктивность в работе с клиентами.

Нифонт Долгополов: Должен ли отличаться психолог (психотерапевт) от людей других профессий? Думаю, что должен. Доброжелательным отношением к людям, желанием им помогать, любопытством к своему и их внутреннему миру. Впрочем, для многих профессий важно доброжелательно относиться к « объекту труда» - ветеринару хорошо бы любить животных, писателю – книги, которые он сам пишет . Не знаю, должен ли палач «любить» своих «подопечных»… Или даже лесоруб: должен ли он любить деревья или бревна? Но психика – штука тонкая – без доброжелательного и бережного отношения к себе вряд ли будет открываться и тем более изменяться, разве что вопреки и назло терапевту. Такие случаи тоже встречаются… Поэтому считаю, что чем более «провокативен» в своей работе терапевт, тем больше он должен любить и уважать своих клиентов – тогда он может быть эффективным для них.

Что касается образа жизни психолога, то полагаю, что профессионал сам определяет, в какой мере его собственная жизнь должна соответствовать «профессиональным идеям». Лично для себя выбираю, что чем меньше несоответствий, тем мне легче в работе, и в жизни. Всегда ли и во всем удается – конечно нет. Несоответствий, слава Богу, хватает… Для других – предполагаю, что есть только одно несовместимое с работой психолога противоречие между жизнью и работой: если в жизни психолог по тем или иным обстоятельствам совершает интенсивные деструктивные действия по отношениям к другим людям или живым существам. Например, не очень верю в дееспособность психолога, вынужденного убивать людей – если он воюет на войне…Психологическая помощь одним людям с одновременным убийством других – вещь, на мой взгляд, несовместная…

Гражина Будинайте: Говоря о том, отличается ли психолог от людей других профессий, то я думаю, что в повседневном общении с другим людьми – ничем. Иначе это уже проявление личных проблем самого психолога. Единственное, что он, возможно в отличие от людей других профессий, не может делать – это рассказывать о своей работе так, чтобы это нарушало конфиденциальность людей, с которыми он работал (хотя это же верно например, для адвоката и ряда других профессий). И еще ему не стоит неформально, вне работы общаться со своими клиентами, веселиться в одной компании, выпивать и прочее. На это есть определенный срок - «карантин». А так все как у всех.

Виктор Семенов:
Я думаю, что психолог должен больше радоваться жизни. Он должен много знать и понимать, а знание и понимание избавляет от многих разных неприятных переживаний. Наблюдая за коллегами и за собой я обнаружил, что сделав психодраму своей профессией, мы стали относиться к жизни с большим удовольствием, с большей радостью.

Должен ли профессиональный психолог пройти собственную психотерапию?

Гражина Будинайте: Обязательно. Это надо пройти в процессе обучения. Хорошо когда есть такая возможность и по ходу уже собственной профессиональной жизни. Минимум для всякого работающего профессионала – это процесс регулярной супервизии. Это необходимо. Например, если психотерапевт сам находится в тяжелой жизненной ситуации, то супервизия яснее покажет, есть ли влияние этой ситуации на работу с клиентом или нет, а также легче будет определиться с дальнейшими действиями –приостановить работу, просить самому помощи или работать с клиентом дальше, учитывая возможные сложности.

Нифонт Долгополов: Профессиональный психолог или психотерапевт обязательно должен пройти свою личную психотерапию. При обучении профессиональных терапевтов, где бы это не происходило – у нас в Московском Институте Гештальта и Психодрамы или в других зарубежных или отечественных институтах, где готовят психотерапевтов, индивидуальная терапия является одним из необходимых условий для сертификации. После обучения и получения сертификата, предполагается, что сам терапевт отвечает за состояние собственной психики, за ее «дееспособность», существенную независимость профессиональных действий от сложных собственных жизненных коллизий и т.п.

Елена Мазур: Конечно, все обучающиеся психотерапевты обязаны проходить курс личной психотерапии для работы со своими личными проблемами, а также для получения опыта клиентской работы. Собственный опыт психотерапии необходим начинающим терапевтам, чтобы они лучше понимали своих будущих клиентов. Личная терапия дает опыт пребывания в длительных отношениях. Это чрезвычайно ценный опыт для будущих психотерапевтов.
Личная терапия должна быть, конечно, длительной, каждая психотерапевтическая школа устанавливает свой объем личной терапии. После обязательного курса личной терапии, практикующий терапевт обращается к личному психотерапевту по мере необходимости.
Также пройти личную терапию могут побудить сложные случаи работы с клиентами психотерапевта, если трудности работы обусловлены его личными проблемами.

Виктор Семенов: Обязательно. Если человек не испытал силу метода на себе, то он не сможет передать уверенность в успехе своему клиенту. Я сам чувствую очень большую разницу между моим восприятием психодрамы до и после собственной терапии. Я увидел на собственном примере, что это работает. Если до собственной терапии были просто знания, то после они переросли в убеждения и веру. Я сталкивался с психологами, которые не считают нужным работать над собой. Есть даже учебные заведения, где не обязательно проходить собственную терапию. Эти люди могут много знать, но хорошими терапевтами, профессионалами они стать не могут.

Может ли психолог понять человека, если никогда не переживал подобной ситуации или все-таки клиенту важно найти специалиста с «богатым жизненным опытом?»

Гражина Будинайте: Иногда люди думают, что психолог (психотерапевт) не может понять другого человека, если он сам никогда не был в подобной ситуации (например, при консультировании пожилого клиента молодым психологом или при консультировании замужней женщины психологом, никогда не состоявшем в браке).
Тут важно осознать, что понять и оказаться полезным не всегда одно и тоже. Во-первых, собственный опыт может быть как полезным в работе, так и помехой. Если он используется, то всегда с некоторой проработкой, а не как непосредственная передача клиенту эмоций «а вот и у меня тоже». Ведь это все-таки не дружеская болтовня (в последней нет ничего плохого, но за это не берут денег). Все-таки важно знать, прежде всего, как организовать беседу, разговор, приводящий к осознанию клиентом своей жизни и нахождению собственной стратегии решения проблемы. Другое дело, что клиент всегда интуитивно чувствует, имеет он дело с компетентным человеком или нет, достаточно ли он взрослым, чтобы справляться с жизненными задачами – а это может быть человек любого возраста.

Нифонт Долгополов: Понять-то может. Тут вопрос в том, сможет ли конкретный психолог понять данного клиента? Способность к пониманию часто и определяется по следующему критерию: у «понимающего» (терапевта) отсутствует некое свойство, например, он сам не боится темноты, и тем не менее у него есть возможность рационального осмысления данного психического процесса у «понимаемого» ( клиента) и эмоционального сопереживания ему Но понять и иметь ресурсы осуществлять психологическую( психотерапевтическую) работу – это более сложный вопрос. Чтобы быть более конкретным, приведу пример. Я лично обычно не работаю с психотиками, не потому, что не могу их «понять», а потому что у меня нет достаточных личностных и профессиональных ресурсов для принятия такого рода больных.

Екатерина Жорняк: Существующее мнение, что психологу будет сложно работать с клиентом, если он сам не пережил нечто подобное – не совсем оправданно. Это очередной миф. Потому что даже если психолог пережил схожую ситуацию, то осмысление ситуации все равно могло быть иным. По той простой причине, что все люди разные. И задача нарративного консультанта - всегда помнить об этом. Я, например, женщина, а не мужчина. И у меня нет никакого опыта «быть мужчиной». Но это не значит, что я не могу мужчин консультировать. Просто, понимая свои различия, я должна все время уточнять, что человек имеет в виду. Поэтому нужно задавать вопросы, напоминать себе, что ты не понимаешь, а не кивать все время головой.
Существуют и менее очевидные случаи. Например, когда у человека горе и он его переживает. И даже если в жизни психолога никогда этого горя не было, то он все равно понимает, что речь идет о травме, об определенных психических процессах, всегда сопровождающих переживание утраты. То есть понимание ситуации в определенном смысле есть
А если психолог сам пережил горе, то все равно ему неизвестно, каким образом переживает горе его клиент. Переживания психолога и клиента в любом случае будут разными.
Поэтому задача нарративного консультанта в том и состоит, чтобы приложить максимум усилий для того, чтобы человек исходил именно из своего понимания и чувствования ситуации, а не был бы под скрытым влиянием психолога.

Елена Мазур: Психотерапевт дает клиенту опыт понимания и раскрытия, этот опыт не обязательно должен основываться на личных переживаниях самого терапевта. Главное, чтобы у терапевта была профессиональная способность слушать, не оценивая, принимать и понимать клиента, соотносить свои вмешательства с переживаниями клиента с моментами терапии. Это простые вещи, но их не так просто осуществить на практике. И если терапевт профессионален, то он может работать с разными клиентами, даже не имея подобного жизненного опыта, то есть молодой терапевт может работать с пожилым клиентом и т.п.

Источник: Личность психотерапевта и психолога