|
Теория архетипа сезонности в русскоязычном пространстве была опубликована Е. Лопухиной, в ее статье "Архетип сезонности", вышедшей в журнале "Урания" в 1998 году. В ней автор показывает смысл периодов, согласно Джону Мойшеру, следующим образом: весна - время включенности в нечто новое, или симбиоза; лето - время наивысшего расцвета и игровой двусмысленности; осень - время борьбы и самоопределения; зима - время отстраненности от мира и погружения в себя. Между сезонами определяются точки перехода: от зимы к весне - точка инкорпорации, от весны к лету - точка континуальности, от лета к осени - точка сепарации, от осени к зиме - точка трансформации.
Д. Мойшер предлагает свою теорию, опираясь на ритуалы североамериканских индейцев. Не имея доступа к исследованию этого автора и ознакомившись с ним только в пересказе отечественного психолога, мы не можем выяснить, с какими именно ритуалами и каких именно североамериканских племен ознакомился Д. Мойшер, а также какова методика его исследования и логика умозаключений. Судя по пересказу его концепции, речь идет все же о групповой обрядности, о годовом цикле целого общества (племени) как единого организма. И нам не кажется, что эти выводы могут быть напрямую перенесены на произвольные внутренние циклы индивидуальной жизни представителя современной западной цивилизации.
Хочется напомнить, что календарные циклы варьируются в различных культурах, от простых двухсезонных, как в древней Скандинавии (где учитывались только зима и лето), так и включая трехсезонные, как в древней Греции, до привычных нам четырехсезонных (весна, лето, осень, зима). Кроме того, существуют иные календарные - но символически осмысленные - деления. Это деление года по прохождению Солнца по знакам зодиака (не созвездиям, а тридцатиградусным участкам неба). Это солнечно-лунный еврейский календарь, в котором каждый месяц связан не только с природными особенностями, но и с историческим наследием. Это даже современное викканско-неоязыческое деление года на промежутки от одного из восьми сезонных праздников до другого с соответствующим мифологическим осмыслением. Потому мы позволим себе предположить, что архетип сезонности является не столько "единым архетипом", сколько удачной метафорой целостного цикла переходов от одного состояния к другому, различного уровня сложности (цикла, способного быть описанным и иными символическими метафорами).
Возвращаясь к самой модели, предложенной названными авторами, можно отметить, что для индивидуальной личности она описывает процесс оттянутой сепарации при отсутствии реальной зрелости, завершающийся разрывом (разводом, одиночеством). Стадия симбиоза (весна) сменяется двусмысленными играми (лето), переходя в конфликт и открытую агрессию (осень) и завершаясь тягостными раздумьями в одиночестве (зима). Безусловно, это может быть достаточно распространенным сценарием человеческих взаимоотношений, но нам бы очень не хотелось, чтобы он был принят как "архетипически-верная модель".
Тем не менее, красота типологической схемы не оставляет нас равнодушными. Тем более что она соответствует не только привычным европейским сезонам, но и классической четырехчастной системе: утро, день, вечер, ночь; также, очевидно производной, возрастной системе - детство, молодость, зрелость, старость и т.д. Обратите внимание, кстати, что у древних греков с их тремя сезонами и загадка Сфинкса Эдипу про возраст человека тоже соотносила его с соответствующими тремя возрастами: младенец ходит на четырех ногах, взрослый на двух, а старик на трех, с палкой.
Мы предлагаем теорию Сказочного четырехчастного цикла развития, который мы связываем с метафорой сезонности. Мы ясно понимаем, что определяем его на примере волшебных сказок, воспринимаемых как сюжетные метафоры дидактического и символического свойства. Таким образом, Сказочный цикл развития это не отражение буквальной реальности, но схема сказочных сюжетов как символических отражений душевной жизни индивидов той культуры, в рамках которой бытуют эти сказки. Несмотря на то, что с реальной жизнью этот цикл связан опосредованно, его лаконичная модель позволяет очертить круг актуальных и принципиальных индивидуально-мифологических вопросов в жизни индивида, чтобы подобрать тот или иной сказочный (символический) сюжет для его разрешения или же напрямую действовать в реальности.
Мы предлагаем рассматривать начало цикла, условную Весну не как симбиоз, а как обретение самостоятельных навыков, при этом состояние сепарации или же психологического симбиоза тут совершенно непринципиальны. Сказочные герои традиционных сказок, как правило, не мучаются проблемами самостоятельности, родители или родительские фигуры успевают их выгнать или поставить в тяжелую ситуацию задолго до этого. Решением первичного испытания для героя является именно самостоятельное овладение необходимыми для жизни или актуальной реальности навыками.
Лето в Сказочном цикле мы видим в испытании расколдовывания себя или партнера, выявление правды сквозь мороки и, таким образом, понимания себя и своей роли. Зачастую необходимым свойством тут оказывается сила воли (это не всегда терпение, однако, известная настойчивость), но также и ловкость, по обстоятельствам. В этом смысле описанный нами выше известный цикл "архетипа сезонности" как раз допускает многочисленные и многообразные "игры и переодевания" с партнерами, но если это и так для некоторого сообщества, то для индивидуального цикла развития - и нам об этом намекают сказки - это губительно. На данном этапе необходимо узнать правду и суметь ее показать миру, "исправить", таким образом, мир, оставив в нем истинный образ, не ложный.
Осень здесь мы видим как установление власти на своей территории и защиту своего пространства. Смысл этого этапа в том, чтобы уметь определять "свою территорию влияния" от уже "не своей", это определенного рода дифференциация границы притязаний, но и умение "держать" свое пространство. Насколько агрессивно или спокойно это будет происходить - непринципиально, важен не способ, а цель. А по сказкам мы знаем, что одних и тех же целей добиваются по-разному.
Зима в Сказочном цикле не может представлять аутичную уединенность. И хотя речь идет о возрасте или роли немолодых персонажей, редко отдельных сюжетах на эту тему, но целью этого этапа нам кажется передача знания, вкладывание своих сил в других, в новые поколения - ради того, что было уже сделано. Это признание наследников, а не просто потомков. Потому именно на Зиме проявляется некий Хранитель системы, фигура волшебного помощника или родоначальника-предка.
Волшебные сказки могут быть посвящены одному или двум, иногда - трем "сезонам", если смотреть на них с точки зрения главного героя или героини. Однако, в них мы увидим и четвертый сезон с точки зрения "второстепенных" персонажей, а кроме того - различное прохождение того или иного сезона внутри самой истории главного героя. Также мы уделяем внимание как пути героев, так и прохождению сказки анти-героев своего сезона, т.е. персонажей, которые не добились результата на каком-то этапе своего сценария. Причудливое сочетание героев и анти-героев сказки делает работу с такой системой особенно удобной для анализа в сказкотерапии.
Разберем несколько сказок в рамках этой схемы.
"Гуси-лебеди" - классическая сказка Весны об исправлении неправильных действий героини - правильными. Вначале девочка забывает наставления родителей, потому теряет своего братца; высокомерна с волшебными помощниками и потому не получает помощи, однако же затем, объединившись с маленьким братом, становится более умелой и сообразительной в общении с миром.
"Кот в сапогах" - здесь Кот является диссоциированным агентом главного героя, воплощенный коммуникативный социальный навык, как будто существующий сам по себе. Это вполне может быть метафорическим призыв к идентифицированному слушателю историю к овладению подобными качествами по "весеннему" периоду.
"Красная шапочка" - история о девочке, которая старательно проходит свой этап Весны, но сильно ошибается в процессе. Но также, возможно, она и о матери, которая не слишком хорошо понимает границы влияния и способы распространения своих правил (учит девочку быть вежливой с незнакомцами, но отправляет одну через лес, где водятся волки), таким образом, оказывается анти-героиней Осени. Интересно, что при более глубокой интерпретации и бабушка оказывается анти-героиней сезона, уже Зимы, самостоятельно став жертвой, чей путь наследует внучка. Утешающий сценарий для потомственных антигероинь, которые еще могут надеяться на удачу и спасение, хотя бы с помощью удачи и посторонних сил. Волк и Дровосек, в свою очередь, соревнуются на поле Лета как Обманщик и, такой каламбур, Правдоруб.
Сказка Г.-Х. Андерсена "Русалочка" представляет, по нашему мнению, как история неудачливой по традиционным фольклорным меркам анти-героини, неправильной Весны и оттого неудачливого Лета. Героиня не учится новым навыкам, а проторговывает зазря свои ресурсы (хвост и голос) в обмен на чужой, т.е. ложный навык (ноги). Потому она не может им воспользоваться с толком и перейти в следующую стадию, Лето. Она может лишь наблюдать за исполнением чужой мечты об овладении территорией влияния.
В сказке "Золушка" главная героиня честно следует по пути Весны, задачей Принца является вызов Лета, в то время как сводные сестры оказываются анти-героинями Весны, а злая мачеха - с одной стороны удачливой героиней Осени (вышла замуж, обеспечила дочерей), с другой - анти-героиней Зимы (не смогла передать свою социальную ловкость потомкам и выдать замуж дочерей).
В сказке "Синяя Борода" героиня идет по пути Лета, пытаясь обнаружить правду про своего супруга и, пусть даже рискованным образом, это ей удается.
"Финист Ясный Сокол" - пример летнего сюжета, вне развития Весны. Героиня изначально умеет делать то, что ей оказывается полезным: волшебным образом приманивает себе возлюбленного - оборотня. Однако в результате хитрого коварства сестер, теряет его и отправляется на поиски. И хотя, однако, ее многолетнее блуждание в железных башмаках и т.д. не учит ее ничему новому, она, однако, проявляет необыкновенную силу воли. Встречая своего любимого, она обнаруживает его, во-первых, женатым на королеве, во-вторых, глубоко спящим, т.е. по логике сказки "околдованным". И "расколдовывает" одновременно хитростью (используя недостатки соперницы) и искренним чувством (расплакавшись, что и становится истинным средством от колдовства). В этой сказке нет испытаний Весны, но есть акцент на этике Осени, когда героиня оказывается истинной женой Финиста, сумев утвердить свое право именно на этого мужчину, а королева - ложной. При этом Королева может представляться осенней анти-героиней, променявшей мужа на бирюльки, не знающей цены своей территории влияния, а потому и потерявшей ее. Эта сказка про прохождение и переход от Лета к Осени.
С системой данных сезонных этапов можно работать не только при терапевтическом анализе сказочных сюжетов в жизни индивида, но и в различных структурированных упражнениях. Я предлагаю, как правило, участникам группы выбрать тот сезон, в котором они, по их ощущениям, находятся, и найти себе место в его секторе в пространстве. После беседы о состоянии внутри этого сезона, предлагаю перейти спонтанно в следующий, и также провожу беседу о новом состоянии и смысле этого перехода.
Кроме важности уникального восприятия этого перехода как зоны ближайшего развития, важно кое о чем помнить. Если внутри наших актуальных переживаний мы можем себе позволить различные метания, то в сказке - как абстрагированном прохождении индивидуального мифа - этого мы делать не можем. Сказки дидактичны, и в наше время, уже взрослым людям, часто не хватает правил в обращении с собой и миром. Неправда то, что мы хороши, какими бы ни были; неправда и то, что мир обязан нас принимать такими, какими мы есть. Равно как заблуждение полагать, что индивиду достаточно гармонии с самим собой (чувствовать приятные эмоции и не чувствовать неприятные и т.д.), чтобы быть совершенным. Мир достаточно внимателен к нам, чтобы ставить те испытания, которых мы достойны, и которые требуют достаточно силы воли, осознанности и мужества, чтобы быть самими собой перед лицом своей судьбы (не перед послушным воображению зеркалом и не перед группой терапевтической поддержки).
Обращение в прошлый сезон за недостающим ресурсом может быть поддержкой на каком-то этапе, но не шагом вперед, и хуже - если это пауза или регресс в прежние переживания. Обращение к оппозиционному сезону - всегда лишь мечта, идеал, надежда на чудо, но не более. Это недостижимая в настоящий момент стадия и воображать, что все позволено гибкому уму и воображению, означает обманывать себя и питать иллюзии на свой счет. В таких случаях важно зафиксировать это, "неправильное" с точки зрения сказки и индивидуального мифа движение, чтобы внутренне его осознать и рано или поздно трансформировать, для дальнейшего поступательного движения от сезона к сезону. Рано или поздно, мир учит нас определенным правилам. Одно из них, в рамках данной системы - прохождение сезонов внутри высокого, мифологического сюжета (то есть на уровне осознания своей судьбы) должно быть в правильном порядке, от Весны к Лету, от Лета к Осени, от Осени к Зиме, и от Зимы к Весне.
Бедненко Галина Борисовна - историк, мифолог, психодраматерапевт, автор книг "Боги, герои, мужчины: Архетипы мужественности" (М.: Класс, 2005), "Греческие богини: Архетипы женственности" (М.: Класс, 2005), "Греческая мифодрама: Деяния богов" (М.: Добросвет, 2008), "Старшие арканы Таро: Теория и практика" (М.: Центрполиграф, 2009) и др. Автор мифодраматических циклов "Греческие мифы: истории богов", "Скандинавская вселенная: от Рождения до Конца мира", "Аккадо-Шумерская мифология: неизвестная архаика" и др.
© Бедненко Г.Б., 2010
Источник: Архетип сезонности в волшебных сказках: новое прочтение |
