|
Что на самом деле влияет на наш политический или идеологический выбор? Для меня в политике нет такого понятия как «союзники» или "враги".
Это крайне важное положение, исходящее из довольно глубоких истоков, и имеющее далеко идущие следствия.
Уточнимся-1.
1. Я не политик, но политические процессы меня интересуют как каждого, кто наблюдает и мыслит. 2. Политика интересует меня более не в качестве источника окружающих меня условий бытия, а как одна из удобных для наблюдения и изучения сред движения идей и человеческих масс.
Уточнимся-2.
Грубо деля реальность на слои, можно выделить как минимум (опять же, это крайне грубое, но довольно удобное для практики разделение) два слоя:
1. Слой идей, трендов, потоков, мифа (мифов и мифологий, брендов), религий, потенциалов и энергий (отношений, эмоций). 2. Мир конкретных людей, действий, деталей.
Я стараюсь, и у меня это пока нелохо получается, разделять тренды (идеи) и людей (их таланты).
Тренд предсказуем, описываем, расчленяем/анализируем, познаваем, неуправляем в каждый конкретный момент конкретным человеком. Тренд, идея, поток примитивны, и почти недоступны к непосредственному восприятию и контакту, лишь конкретные [специфические для тренда, и лишающие человека индивидуальности] признаки могут нам свидетельствовать о них.
Человек, каждый отдельный человек - бесконечно глубок и непознаваем по определению. Каждый человек - бесконечно глубокая Вселенная. Человек доступен к непосредственному восприятию и контакту.
К каждому конкретному человеку отношусь хорошо, люблю людей, люблю большинство конкретных людей, любуюсь и восхищаюсь ими, легко вижу их «позитивные» стороны, всегда исходно вижу в нём хорошее (конкретно хорошее, что реально присутствует в данном человеке). Хорошо умею определять его индивидуальные таланты, и даже могу немного предсказывать варианты его развития (последнее не у многих, и лишь после плотного контакта с человеком).
Уточнимся-3. Что я имел в виду, говоря, что в политике для меня нет «союзников».
1. Сам термин «союзники» предполагает войну, а значит, если у кого-либо есть «союзники», значит, он признаёт, что участвует в каких-либо "военных действиях" или, как минимум, осознанных и активных оппозициях. На уровне конкретных и реальных людей, и это моя позиция на данный момент, я стремлюсь не состоять ни в каких оппозициях или воеваниях. А если вам удалось на таковых меня поймать, это означает, что воюю я не с конкретным человеком, а с идеей, им или его конкретным проявлением, представляемой. (О причинах и позициях, выбираемых мною для воеваний с конкретной идеей, будет отдельный мой текст)
2. Термин «союзник» предполагает, обязательно предполагает разделение всего остального мира людей на жёстко очерченные и выделенные категории, непосредственно связанные с расщеплением на «союзников»: «врагов», «нейтральных», «несведущих», «неопределившихся», и так далее. Такое подразделение людей на подобные группы неприемлемо для меня, ибо "означало бы", что я ЗНАЮ, кто кем НА САМОМ ДЕЛЕ является. Естественно, что такое «знание» мне недоступно во-первых, а во-вторых, сама такая идея неприятна мне. На данном этапе своего личностного развития я не нуждаюсь в категории «врагов» для получения доступа к энергии и смыслам для жизни, познания и какого-либо движения, продвижения - «вперёд», «вверх», «вглубь», и так далее.
В чём суть данной статьи?
Текст о том, что идеи ограничивают людей.
Политический выбор накладывает на человека довольно жёсткие ограничения.
Политический выбор накладывает ограничения и диктует человеку: - язык - восприятие - мышление - выборы - поступки - окружение - прогноз - и даже, в итоге, судьбу.
Политический выбор это всегда следование конкретному пулу идей.
Дело в том, что идеи, противоречащие друг другу идеи, не способны уживаться в одном сознании, в одной голове. У подавляющего числа людей.
Идеи борются за среду обитания. Идеи стремятся к распространению. Идеи стремятся к захвату новых территорий - как в сознании (и бессознательном) конкретного человека, так и в его окружении.
Чем больше людей захватила идея, тем более она сильна, тем меньше у неё шансов увянуть и уйти в небытие («умереть»), тем с большей вероятностью она найдёт большее количество носителей, или ещё более благоприятную (для распространения, развития и углубления/усиления) среду, или тем больше у неё (у идеи) шансов встретить такого носителя, что превратится в Великого Обсеменителя, каковыми являлись в свои времена для своих сред родоначальники великих религиозных, политических, культурных и научных движений, менявших эту (и не только её) цивилизацию и жизнь огромных масс людей.
Чем в большей степени конкретная идея захватила сознание, внимание, чувства и душу (в том числе поступки и выборы) конкретного человека, тем большую роль играет она в его жизни, тем большее влияние имеет на максимальное количество областей его бытия, и тем в меньшей степени ей грозит опасность потери контроля над этим человеком (снижение прежней актуальности идеи), или шансы быть вытесненной из его головы другой идеей.
Человек стремится активно распространять идею, которой он охвачен. Ибо, чем более захвативщая человека идея распространена в его окружении, тем более «комфортно» бытие данного человека в данной среде, в данном конкретном месте, в данное конкретное время, с данными конкретными людьми (средой). И тем более он склонен связывать своё дальнейшее бытие/функционирование с данной средой:
Данная среда безопасна для него.
Данная среда комфортна для него.
Данная среда является источником смыслов для него.
Данная среда является источником энергии. Данная среда является источником поддержки. Данная среда является источником ориентиров. А это почти всё, что нужно человеку для удовлетворительного и удовлетворяющего бытия в любой период, вплоть до конца жизни, и даже более: это то, чего человек желает своим потомкам, и то, за что ему не стыдно перед всей чередой своих предков.
Данная среда примет этого человека, пока его проявления не противоречат среде. А потребность в принятии для человека одна из основных. Данная среда легко примет интеллектуальную, поведенческую, материальную и другую продукцию данного человека (поступки, слова, проявления, чувства, настроения, намерения, идеи, открытия, материальные носители и ценности), не противоречащие смыслу, содержанию и направленности движения данной среды.
Чем более идеи среды не противоречивы идеям, живущим внутри самого человека, тем больше шансов на выживание и распространение как у человека, так и у идеи. Вот источник и доказательство симбиоза человека и владеющих им идей.
Итак, выбор среды важен человеку.
Для выбора среды человеку необходимо определиться с тем, кто он, с кем он. Для большинства людей первое («кто я?») неразделимо со вторым («с кем я?»).
Для того, чтобы понять, с кем я, необходимо понять, КУДА МНЕ?
- Куда я иду? - этот вопрос важен лишь в контексте другого вопроса: - Куда мне нужно идти?
Именно так. Не «Куда я хочу идти?», а «Куда мне нужно?».
«Нужно» - это объективный параметр. Намного более объективный, чем «хочу». «Объективный» - это значит, относящийся к реальности. Ну, ладно, я готов на «более относящийся» к реальности.
Давайте рассуждения о «не существовании реальности» сейчас для удобства отбросим.
Давайте рассуждения о «субъективности реальности» тоже пока отбросим.
Давайте рассуждения о примате субъективности над объективностью вообще не будем принимать в расчёт и пойдём дальше, ага?
Итак, человек чувствует необходимость в самоопределении в этом мире, особенно, определении относительно других людей. Чтобы определить своё положение относительно других людей, ему нужно знать, кто он, чего (и куда) ему надо, кто они, куда они идут, и попадёт ли он куда ему нужно, ЕСЛИ пойдёт с ними.
Именно эта цепочка определяет выбор человеком событийного, деятельного или идейного окружения для себя.
Здесь я назвал важность БУДУЩЕГО в выборе человеком своего окружения, в том числе и идей, движущих этим окружением.
Постулаты: «Какую идею выберешь, такое окружение и получишь». «Выбирая идею, выбираешь и окружение»
Верно и обратное: «Выбирая окружение, выбираешь и идеи (идеологии, мифологии, доминирующие в данном окружении, управляющие данным окружением)»
Понятно, что существуют и другие варианты, например, когда в выборе окружения, а значит, и идей, играет роль НАСТОЯЩЕЕ:
«Где и с кем прямо сейчас мне легче выжить или решить мои конкретные прямо-сейчас-проблемы?»
В этом варианте человек ориентирован на более мелкие задачи и ориентиры. Шаг измерения небольшой, и стойкость таковых выборов крайне невысокая. Такие союзы и случаи заражения идеями непрочны и гибки, легко создаются и распадаются, редко серьёзно ограничивают и закабаляют своих потребителей/носителей. Иногда при выборе окружения или идеи, которыми функционально и поведенчески можно пользоваться, заражения идеей вообще не происходит; человеку достаточно, чтобы идея просто хотя бы не противоречила в принципе или в деталях его мировоззрению (созвездию доминирующих у него в данный период идей).
В выборе может играть роль и ПРОШЛОЕ. Например, национальность человека, религиозное содержание, традиции среды, из которой он вышел, или перенесённый, приобретённый и закреплённый в ходе его личного развития травматический опыт, приведший к формированию заряженных очагов психики, блокирующих его контакт с определёнными идеями, ограничивающих его продвижение в определённых идейных или событийных направлениях, либо, наоборот, направляющих его в определённые области и потоки идей и событий.
А теперь то, зачем я начал эту статью.
Чем более оформлена (сформулирована, очерчена, ясна) политическая идея, тем в большей степени она владеет конкретным человеком (или массами), тем более ограничивает его мышление и восприятие.
Вы никогда не задавались вопросом, зачем вообще среди моря идей существует целый класс идей политических? Зачем нужны человечеству и конкретным людям "политические идеи"? Политическая идея существует для того, чтобы сформировать у человека и целого слоя или группы людей так называемый гештальт, некую «фигуру», рисунок, образ; фактически, для более качественного и точного опознавания реальности, чтобы облегчить пользователю/носителю распознавание [социальных, политических, военных и т.д.] феноменов внешнего мира.
На самом же деле, совершив дело «образования», идея начинает ограничивать сознание человека. Она начинает работать в качестве мощного фильтра, диктующего человеку, на что обращать внимание, а что игнорировать, что замечать, а что пропускать мимо, что считать важным, а что совершенно не важно, что опасно, и что неопасно, что должно быть, а чего быть не должно, и даже - что бывает, и чего не бывает.
«Образование» - от «образовывание», от «формирование образа», заметьте, КОНКРЕТНОГО ОБРАЗА. Какого? Вот именно! Какого-либо конкретного образа. По заказу тех, кто отвечает, формирует, структурирует, финансирует, проводит образование.
То же и о партиях. Мы можем говорить о существовании (формировании, функционировании) партии, когда: - Существует конкретная законченная, «взрослая» политичесая идея. - Она охватила (захватила) достаточное количество носителей/пользователей.
Принадлежность к конкретной партии ВСЕГДА следствие и знак ограниченности идеи (она имеет «начало» и «конец», очень жёсткие рамки и границы). Без этих жёстких рамок было бы невозможно разделение этой идеи и других идей. Людям было бы невозможно определиться и выбрать данную конкретную идею или партию.
Поэтому существование в сознании или речи человека «союзников» означает одно из трёх (либо даже всё вместе):
1. Либо, что политика (политический выбор, поведение и риторика) для него это бизнес, а значит, его цели находятся в сугубо практической плоскости: достижение физического, материального, общественного, финансового, юридического и др. благополучия и статуса.
2. Либо что политика (политический выбор, поведение, мышление и стили общения) для него это религия. Он «верит» в реальность и непреложность (необходимость) вообще и в принципе разделения людей на «врагов» и «союзников». И он «искренне» разделяет людей на «своих» и «чужих» по принципу соответствия их выборов положениям доминирующих в его сознании (и в его референтном окружении) идей. В таком случае он в некотором смысле «робот», и не принадлежит себе не только потому что вынужден подчиняться партийным нормам, правилам и приказам, но и потому что его сознанием владеет идея и общность, а не он сам.
3. Либо что он лжёт (себе и окружению), и наблюдателям на данный момент неизвестно, что именно управляет его вниманием, мышлением, поведением и выборами.
А теперь пришло время, когда уважаемый читатель может спросить меня, зачем вообще я писал эту статью. О чём - понятно. Основная моя мысль действительно понятна. Но вот - зачем?!
Я размышлял. Отслеживал у себя некие положения и выводы, предпочтения и выборы, и пытался понять в первую очередь себя, своё восприятие и ход мысли. Пытался понять, каким образом я приходил к тому или другому выводу. Каким образом определялся в смысловых и событийных полях.
Старался проверить, прав ли я (в своём когнитивном пространстве), живя, избегая относить себя к каким-либо политическим течениям или идеологиям.
Стремясь очищать себя от бремени и шлаков идеологизированности и ангажированности, когда ты вынужден и обречён выбирать, верить или не верить какой-то доктрине или человеку, доверять или нет конкретной системе координат или ценностей.
Это крайне сложный путь - искать нечто своё, мучительно выдирая себя из липких объятий гудрона уверенности в своей правоте каждой общественной или политической группы людей.
Александр Вакуров Иваново, 2015
|
