Gregory Bateson. Mind and Nature: a Necessary Unity

Грегори Бейтсон (1904--1980) --- выдающийся мыслитель XX века, философ, эколог, кибернетик и системный теоретик, внесший значительный вклад в антропологию, психиатрию и теорию коммуникации. Открытия и теории Бейтсона легли в основу таких передовых направлений, как "системная" семейная терапия и нейролингвистическое программирование (НЛП).

Книга "Разум и природа" (1979), завершенная Бейтсоном незадолго до смерти, подводит итог его усилиям по созданию новой эпистемологии, возникающей из кибернетики, генетики и теории эволюции. Он считал, что эта эпистемология должна послужить основой будущей синтетической науки о живом, которую он назвал "экология разума".

Издание предназначено широкому кругу читателей, желающих глубже понять место человека в разумной биосфере. Немало интересного в нем найдут и профессионалы --- философы и методологи науки, биологи, психологи, специалисты в области информатики и искусственного интеллекта.

Мысль Грегори Бейтсона плодотворна, поскольку охватывает разные дисциплины. Бейтсону удалось слить воедино источники, подчас отстоящие достаточно далеко друг от друга, и в этом слиянии развить ключевые идеи, которые позволят нам заглянуть в будущее.

Профессор Эдгар Морен, Французский национальный центр научных исследований, автор книги Homeland Earth

Разум и природа -- одно из редчайших литературных сокровищ: значение этой книги становится все более очевидным по мере того, как мы возвращаемся под сень когда-то нарушенного единства с Природой. Бейтсон освещает путь к возрождению целостности жизни.

Брайан Гудвин, Колледж Шумахера, автор книги How the Leopard Changed Its Spots: The Evolution of Complexity

Он опережает свое время, от его идей захватывает дух. "Но мы встретимся / Снова и снова / Там, где встречаются усопшие / На устах живущих". Это любимые стихи Грегори. И как точно они отражают воздействие на нас!

Чарльз Хэмпден-Тернер, Кембриджский университет, автор книги Charting the Corporate Mind

Эта классическая книга подводит итог взглядов Бейтсона на формы взаимодействия живых существ друг с другом и с окружающей их средой. Каждое предупреждение, содержащееся в этих взглядах, теперь оказывается актуальным -- от предупреждения об опасности "влиять на экологию" в стремлении доминировать над природой до недостатка "системной мудрости" в стремлении изменить поведение. Его взгляды были своего рода моральным компасом для меня в течение многих лет, указывая мне истинный путь.

Линн Хоффман, Колледж Св. Иосифа, автор книги Foundations of Family Therapy

Разум и природа -- книга, наводящая мосты между нашими философскими корнями и биоинформационными науками, включая эволюционную психологию. Бейтсон очень серьезно относится к эпистемологии. Это важная книга, она всегда актуальна, поскольку автор опередил свое время.

Гарольд Моровиц, Университет Джорджа Мейсона, автор книги Entropy and the Magic Flute

Предисловие переводчика
Выражения признательности
1 Введение
2 Каждый школьник знает
1. Наука никогда ничего не доказывает
2. Карта -- это отнюдь не территория, а имя -- отнюдь не поименованная вещь
3. Объективного опыта не существует
4. Процессы формирования образов бессознательны
5. Деление воспринимаемого мира на части и целое удобно и, вероятно, необходимо, однако никакая необходимость не определяет, как именно это следует делать
6. Дивергентные последовательности (идущие в сторону увеличения разнообразия) непредсказуемы
7. Конвергентные последовательности (идущие в сторону уменьшения разнообразия) предсказуемы
8. "Из ничего не будет ничего..."
9. О различии числа и количества
10. Паттерн не определяется количеством
11. В биологии нет "монотонных величин"
12. Иногда лучше поменьше
13. Логика плохо моделирует причинно-следственные связи
14. Причинность не имеет обратного действия
15. Язык обычно акцентирует только одну сторону взаимодействия
16. Понятия "стабильность" и "изменения" описывают части наших описаний
3 Многочисленные варианты описания окружающего мира
Случай 1. Различие
Случай 2. Бинокулярное зрение
Случай 3. Планета Плутон
Случай 4. Синаптическое суммирование
Случай 5. Галлюцинаторный кинжал
Случай 6. Синонимические языки
Случай 7. Два пола
Случай 8. Биения и феномен муара
Случай 9. "Описание", "тавтология" и "объяснение"
4 Критерии ментального процесса
Критерий 1. Разум есть совокупность взаимодействующих частей или компонентов
Критерий 2. Взаимодействие между частями разума инициируется различием
Критерий 3. Ментальный процесс требует сопутствующей энергии
Критерий 4. Ментальный процесс требует циркулярных -- или еще более сложных -- детерминирующих (каузальных) цепей
Критерий 5. В ходе ментального процесса результаты воздействия различий следует рассматривать как трансформанты (т.е. закодированные версии) предшествующих событий
Критерий 6. Описание и классификация процессов трансформации вскрывает иерархию логических типов, внутренне присущую феномену
5 Многочисленные варианты описания взаимоотношений
1. "Познай самого себя"
2. Тотемизм
3. Абдукция
6 Великие стохастические процессы
1. Ошибки ламаркианцев
2. Использование и неиспользование
3. Генетическая ассимиляция
4. Генетический контроль соматических изменений
5. "Из ничего не будет ничего" в эпигенезе
6. Гомология
7. Адаптация и пагубные привычки
8. Стохастические, дивергентные и конвергентные процессы
9. Сравнение и комбинирование двух стохастических систем
7 От классификации к процессу
8 Ну и что?
Приложение. Распалась связь времен
Глоссарий
Библиография

ГРЕГОРИ БЕЙТСОН, сын выдающегося британского биолога и пионера генетики Уильяма Бейтсона, родился в 1904 году. Отказавшись, вопреки давлению со стороны семьи, пойти по стопам своего отца, он получил ученую степень не по естественным наукам, а по антропологии и покинул Англию ради полевой работы в Новой Гвинее. Во время своей второй поездки туда в 1936 году он встретил коллегу-антрополога Маргарет Мид, на которой впоследствии женился. Их единственная дочь Мери Кэтрин Бейтсон также стала антропологом. Бейтсон и Мид развелись в 1950 году, однако продолжали профессиональное сотрудничество и поддерживали дружеские отношения до смерти Маргарет Мид в 1978 году.

В последующие годы Бейтсон был приглашен для чтения цикла лекций по антропологии в Гарвардском университете (1947); получил место научного сотрудника в Институте нейропсихиатрии Лэнгли Портера в Сан-Франциско; работал в качестве этнолога в госпитале Управления по делам ветеранов в Пало-Альто, где он разработал теорию двойного послания (double bind theory) для шизофрении и сформулировал новую теорию обучения. Он работал с дельфинами в Океанографическом институте на Гавайях и преподавал в Университете штата Гавайи. В 1972 году он начал преподавать в Университете Санта-Круз, Калифорния.

Автор книг Нейвен (Bateson, 1936) и Шаги в направлении экологии разума (Bateson, 1972), а также соавтор книги Балийский характер (Bateson, Mead, 1942), Грегори Бейтсон оказал заметное влияние на целое поколение специалистов в области общественных наук, включая британского психиатра Р.Д.Лэинга (Laing), и считается одним из "отцов" движения семейной психотерапии. В 1976 году губернатор штата Калифорния Джерри Браун включил Бейтсона в Попечительский совет Университета штата.


Замечания по терминологии

Грегори Бейтсон обогатил науку рядом новых терминов, которые использовал порой вполне идиосинкразически. К ним относится определение элементарного фрагмента информации или элементарной идеи как the difference that makes a difference.

Здесь, как и в некоторых других терминологических нововведениях Бейтсона, мы имеем дело со специфической игрой слов, сближающей Бейтсона с высоко им ценимым и часто цитируемым Льюисом Кэрроллом.

Английский идиоматический оборот it does not make a difference переводится как "это не имеет значения", "это безразлично". Соответственно, параллельный оборот it makes a difference переводится как "это меняет ситуацию", "это совсем другое дело". Таким образом, difference that makes a difference значит "небезразличное различие".

По мнению Бейтсона, различия являются объективной характеристикой окружающего мира, однако не все они поддаются восприятию. Как объясняет Бейтсон, различие становится небезразличным для некоторой воспринимающей системы в смысле инициации в ней дальнейших ментальных событий при условии превышения данным различием (по своей абсолютной величине или градиенту) порога различения данной системы. ...Восприятие действует только на основании различия. Любое получение информации с необходимостью является получением сведений о различии, а любое восприятие различия ограничено пороговым значением. Слишком слабые или слишком медленно поступающие различия не поддаются восприятию. Они не становятся пищей для восприятия. (Глава \2.)

Те из различий, которые не воспринимаются, он называет "потенциальными различиями", а воспринимаемые -- "действенными": Когда-то давно Кант утверждал, что этот кусок мела содержит миллион потенциальных фактов (Tatsachen), но только очень немногие из них становятся фактами в полном смысле этого слова посредством влияния на поведение сущностей, способных реагировать на факты. Кантовские Tatsachen я бы заменил различиями и заметил, что число потенциальных различий в этом куске мела бесконечно, однако очень немногие из них становятся действенными различиями (т.е. единицами информации) в ментальном процессе какой-либо большей сущности. Информация состоит из небезразличных различий. (Глава 4.)

Развернув последнее определение, можно сказать, что, согласно Бейтсону, информацией становится различие, небезразличное (для данной информационной системы) в силу своей различимости для таковой, возникающей из-за превышения некоторым различием (по своей абсолютной величине или градиенту) порога различения данной системы.

Другой введенный Бейтсоном ключевой термин double bind мы будем здесь переводить так, как это было предложено нами в книге "Экология разума" (М.: Смысл, 2000), т.е. как "двойное послание". В настоящей книге этот термин встречается всего несколько раз и не несет существенной смысловой нагрузки. Хотя вариант "двойное послание" стал все шире употребляться в русскоязычной литературе (см., например: Руднев В. Феноменология галлюцинаций // Логос. 2001. N2 (28) или Пигалев А.И. Бог и обратная связь в сетевой парадигме Грегори Бейтсона // Вопросы философии. 2004. N6), мы вполне отдаем себе отчет в его вр\'еменном и компромиссном характере.

Мы с удовлетворением отмечаем, что необходимость нахождения русского семантически адекватного эквивалента (именно эквивалента, а не "перевода") для этого ключевого термина, уже давно вышедшего за границы "бейтсонианства", все яснее осознается в среде людей, профессионально занимающихся психологией, психиатрией, социологией, культурологией и нейролингвистическим программированием (НЛП). В настоящее время этот вопрос становится предметом все более широкой дискуссии, разворачивающейся в русской зоне Интернета.


Логические типы, уровни и ошибки логической типизации

Попробуем прояснить эти понятия, часто вызывающие многочисленные недоразумения.

Рассмотрим такой сравнительно простой пример, как последовательная связь, например модемная. На физическом уровне передаваемыми объектами являются двоичные слова той или иной разрядности, которые следуют одно за другим по единственному каналу связи. Однако эти слова, несмотря на свою физическую идентичность, могут иметь два различных логических типа (принадлежать к двум различным классам). Это значит, что они имеют различный коммуникативный смысл и должны обрабатываться существенно различным образом. Эти два типа -- команды и данные. Если происходит ошибка в определении логического типа данного двоичного слова (т.е. данные принимаются за команду или наоборот), то коммуникация нарушается.

Возникает вопрос: каким образом определить логический тип двоичного слова, если "само в себе" оно не содержит никаких указаний такого рода? Ответ: только с помощью некоторой дополнительной информации (мета-информации), которая классифицирует данное слово как объект того или иного логического типа. В последовательной связи для этого используется метод так называемых эскейп-кодов. Эскейп-коды -- это также двоичные слова, однако они не являются ни командами, ни данными. Это объект уже третьего логического типа, причем более высокого (в расселовском смысле), поскольку он выступает как классификатор по отношению к командам и данным.

Дело выглядит так, словно команды и данные -- это объекты различных логических типов, однако одного логического уровня (поскольку никто из них не служит классификатором по отношению к другому), а вот эскейп-коды -- это объекты, логический тип которых принадлежит более высокому логическому уровню в смысле расселовской иерархии. Подобные операторы иногда называют мета-командами.

Часто приводимыми Бейтсоном примерами объектов разного логического типа (однако, как кажется, одного логического уровня) служат размерные и безразмерные величины; числа и количества; энергия и информация. Примерами объектов разноуровневых логических типов служат элемент класса и класс; индивидуальный организм и вид; сообщение и контекст; идентифицированная единица поведения и игра.

В процессе коммуникации перед ее участниками постоянно стоит задача логической типизации (logical typing) сообщений, т.е. определения их логического типа. Эта задача может быть решена неправильно, и какому-то элементу информации может быть приписан неверный логический тип. В этом случае говорят об ошибке логической типизации (error in logical typing). Следствием ошибочной типизации является то, что этот элемент будет обработан согласно правилам, заданным для класса элементов, к которому он фактически не принадлежит, что приведет к более или менее серьезному нарушению коммуникации.

Хотя Бейтсон нигде об этом прямо не говорит, из вышесказанного создается впечатление, что ошибки логической типизации могут быть разных видов (и, соответственно, иметь последствия различной степени тяжести):

[1)] путаница логических типов объектов одного логического уровня (например, когда данные принимаются за команды или когда ироническое высказывание воспринимается буквально);

[2)] свед\'ение в одной дискурсивной линии понятий разноуровневых логических типов. Это тот случай, который запрещает принцип Рассела, гласящий, что класс не может быть собственным членом. При ошибке такого рода могут возникать парадоксы эпименидовского типа и патогенные двойные послания (double binds).

Впрочем, ошибочная типизация не обязательно сопряжена с негативными последствиями. Примером безвредного и намеренного искажения логической типизации является юмор.


Выражение благодарности

Мы хотим выразить глубокую благодарность Мери Кэтрин Бейтсон, которая, как и при подготовке книги "Экология разума" (М.: URSS, 2005), согласилась прокомментировать некоторые трудные для понимания места настоящего издания.

* * *

Перевод стихотворных фрагментов (кроме тех случаев, где переводчик указан особо) выполнен нами. Цитаты из Библии даны по русскому Синодальному изданию.

Различные числовые данные, приводимые автором в фунтах, футах, милях, градусах Фаренгейта и т.д., преобразованы в соответствующие метрические величины.

Д.Я.Федотов
Москва, 2005--2006 гг.

Посвящается Норе, Вэнни, Грегори, Эмили и Элизабет

Работа и размышления, приведшие к написанию этой книги, растянулись на многие годы, и мои долги перед прошлым включают всех, кому была выражена признательность в предисловии к моей предшествующей книге Шаги в направлении экологии разума (Bateson, 1972), рус. пер.: Бейтсон Г. Шаги в направлении экологии разума. М.: URSS, 2005). Однако я пытался писать понятно и для тех, кто не читал Шагов, и потому хочу здесь воздать лишь по тем долгам, которые образовались после публикации Шагов.

Но и их получается немало. Соблюдая некоторый хронологический порядок, я сначала хочу поблагодарить ученое сообщество Университета штата Калифорния, Санта-Круз, и особенно своих друзей из колледжа Кресдж (Kresge): Мэри Диаз (Diaz), Роберта Эдгара (Edgar), Картера Уилсона (Wilson), Кэрол Праудфут (Proudfoot), а также секретариат.

Далее, я должен поблагодарить ассоциацию Линдисфэрн (Lindisfarne), чьим приглашенным стипендиатом я был на протяжении первых шести месяцев работы над этой книгой. Билл Ирвин Томпсон (Thompson), Майкл Кац (Katz), Нина Хаген (Hagen), Крис и Диана Бамфорд (Bamford) были хозяевами, сочетавшими щедрость со здравомыслием. Без них книги бы не получилось.

На последних стадиях написания книги, сопровождавшихся суровыми медицинскими испытаниями, Эсаленский институт принял меня в качестве гостя, что дало мне возможность сочетать работу с выздоровлением. Среди тех, кого я должен поблагодарить, Дженет Ледерман (Lederman), Джулиан Силверман (Silverman), Майкл Мэрфи (Murphy), Ричард Прайс (Price) и многие другие. Как в Эсалене, так и в Линдисфэрн я обязан фактически всему сообществу.

В начале 1978 г. мне сделали серьезную хирургическую операцию и предупредили, что времени у меня, возможно, осталось немного. В этом критическом положении мне на помощь пришел Стюарт Брэнд (Brand) и фонд "Пойнт". Стюарт организовал возможность моей дочери Мэри Кэтрин приехать из Тегерана и провести месяц со мной в Калифорнии, работая над рукописью. Ее иранский работодатель, Университет Реза Шах Кабир, великодушно предоставил ей академический отпуск. Первые пять глав книги многим обязаны ее очистительной критике и огромной работе. Я также благодарю Стюарта за публикацию отрывков рукописи в периодическом издании Coevolution Quarterly, а также за разрешение их повторной публикации здесь.

Два моих студента, Родни Доналдсон (Donaldson) и Дэвид Липсет (Lipset), были активными и конструктивными критиками. Многие другие помогали мне услышать, что я говорю чепуху, просто тем, что слушали.

Мой редактор Билл Уайтхед (Whitehead) и коммерческий агент Джон Брокман (Brockman) терпеливо увещевали меня завершить книгу.

Мой секретарь Юдит ван Слоотен (van Slooten) сделала значительную часть рутинной работы. Также помогали многие другие сотрудники Эсалена, Линдисфэрн и прочих организаций.

Наконец, рядом была моя жена Лоис, которая критиковала, одобряла и терпеливо переносила подъемы и спады моего настроения, связанные с приходом и уходом идей.

Будущие историки сочтут Грегори Бейтсона одним из наиболее влиятельных мыслителей нашего времени. Уникальность его мышления связана с широтой и обобщенностью. Во времена, характеризующиеся разделением и сверхспециализацией, Бейтсон противопоставил основным предпосылкам и методам различных наук поиск паттернов, лежащих за паттернами, и процессов, лежащих в основе структур. Он заявил, что отношения должны стать основой всех определений; его основная цель состояла в обнаружении принципов организации во всех явлениях, которые он наблюдал, "связующего паттерна", как он называл это.

Существенный для меня переход от "физического" мышления к системному совершался постепенно и в результате многих влияний, но более всего под влиянием одного человека, Грегори Бейтсона, изменившего мою точку зрения. Это замечание дало мне первоначальный толчок, глубоко изменило мое мышление и дало мне ключ к радикально новому представлению о природе, которое я стал называть "системным подходом к жизни".

Одна из бейтсоновских идей состоит в том, что структура природы и структура разума отражают друг друга, что природа и разум составляют необходимое единство. Таким образом, эпистемология -- "изучение того, как это возможно, что вы можете что-то знать" -- для Бейтсона не абстрактная философия, а ветвь естествознания.

Самым важным вкладом Бейтсона в научную мысль явились его идеи относительно природы ума. Бейтсон предложил определять разум как системный феномен, характерный для "живых вещей".

Первый проблеск понимания бейтсоновского представления о разуме пришел ко мне, когда я познакомился с теорией самоорганизующихся систем Ильи Пригожина -- физика, химика и нобелевского лауреата. По Пригожину, паттерны организации, характерные для живых систем, могут быть обобщены в едином динамическом принципе, принципе самоорганизации... Самоорганизующиеся системы проявляют определенную степень автономии. Это не означает, что они изолированы от своей среды; напротив, они постоянно взаимодействуют со средой, но это взаимодействие не определяет их организацию; они являются самоорганизующимися.

Эта догадка означала для меня не только начало понимания бейтсоновской концепции разума, но также и совершенно новое представление о явлении жизни. "Смотрите, Грегори, -- сказал я, -- ваши критерии разума кажутся мне тождественными критериям жизни". Он без колебаний посмотрел мне прямо в глаза и сказал: "Вы правы. Разум -- это сущность живого".

Капра Ф. Из книги "Уроки Мудрости"
Авторитет и влияние теоретического наследия Бейтсона окружены плотным облаком парадоксов. С одной стороны, этот исследователь-одиночка занимался довольно абстрактными проблемами и стал приобретать широкую популярность лишь к концу жизни (и особенно после смерти), да и то лишь среди специалистов. С другой стороны, в настоящее время слава Бейтсона огромна, несмотря даже на некоторый присущий ей оттенок эзотеризма и сектантства (этот оттенок не мешает, а, наоборот, лишь подстегивает интерес широкой публики к бейтсонианству).

С одной стороны, мышление Бейтсона имеет принципиально междисциплинарный характер, не вписываясь, строго говоря, ни в один из традиционных разделов науки. С другой стороны, Бейтсон более всего известен широкой публике как психолог и психотерапевт, создатель кибернетической теории шизофрении и алкоголизма, а также теории парадоксальной патологической коммуникации -- концепции так называемого "двойного послания".

Пигалев А.И. Из журнала "Вопросы философии". N6. 2004

В 1940-е годы Бейтсон тесно сотрудничал с Норбертом Винером, фактически став одним из главных действующих лиц кибернетической революции.

В 1950-е годы Бейтсон руководил знаменитым исследовательским проектом, касавшимся исследования парадоксов патологической коммуникации при шизофрении, который привел к созданию концепции double bind.

Хотя сам Бейтсон почти не занимался психотерапией, его считают своим учителем основатели наиболее распространенного сегодня психотерапевтического подхода -- нейролингвистического программирования (НЛП).

Вторую половину жизни Бейтсон посвятил широкомасштабной задаче ревизии и модификации фундаментальных основ гуманитарного знания в свете современных положений кибернетики, теории информации и теории систем.

Кибернетическая эпистемология могла бы быть тем видом искусства (если посмотреть на нее как на искусство, а не как на науку), которое ближе всего, в качестве метафоры, отражает системную природу человеческого мышления. Работы Грегори Бейтсона в этом смысле ближе всего стоят к разработкам Николаса Лумана в области социологии, Роджера Пенроуза в математике, Людвига фон Берталанфи в биологии, Норберта Винера в кибернетике, Курта Левина в психологии.

Ссылки на идеи Грегори Бейтсона можно встретить в книгах по самым различным дисциплинам: от антропологии до общей семантики.

Интересно, насколько велика разница в цене. Это разные издания?