* Dec. 4th, 2009 at 11:10 PM


В продолжение темы про отдельность любви и ненависти

Я вот тут сидела и рисовала диаграммку, жалко, я их сюда вставлять не умею, придется описать.
Представьте себе график затухающих колебаний, сверху функция падает, уходит далеко в минус, потом снова взлетает вверх и так далее, с постепенным затуханием, рано или поздно приходя к равновесию, когда и вверх не так высоко и вниз не так сильно.
Ну, сами понимаете, как маятник раскачивается.

Так вот, представим, например, что "верх" соответствует идеализации, а "низ" обесцениванию.
Так или иначе, многие травмированные люди воспринимают как любовь идеализацию, до тех пор пока она существует, а как только возникают негативные чувства, обесценивают партнера.
Наверное, вы все слышали как кто-то заявляет: "я-то думала, что ты не такой как все, а ты!" Имеется в виду, вероятно, козел. Или "наверное, ты обманывал меня, ведь когда-то говорил о любви, а сейчас орешь на меня." Типа, если любил, то, должен любить вечно.

Суть этой проблемы называется по-умному "негативным материнским комплексом". А в жизни - это когда ребенок боялся расстроить мать, или мать боится вызвать недовольство и гнев ребенка, возможно, демонстрирует растерянность или страх перед его гневом и яростью, рассыпается или пропадает, то ребенок понимает - маму можно только любить. И, чтобы сохранить её для себя угождает ей (или же в обратном случае мать потакает всем прихотям ребенка, не считая, что ему можно отказывать), В любом случае причина - страх перед агрессией, вследствие невладения своей собственной.
В обычной жизни дети таких матерей должны сами догадаться (*обычно по интенсивному чувству вины), что то, что они попросили, мама, может, и сделает, но ей при этом станет плохо. Дети начинают поддерживать границы своих матерей, потому что матери сами этого делать не способны.

Функция защиты и поддержания границ у таких матерей не присвоена. У их детей она также не будет присвоена, потому что им не у кого этому научиться и вообще узнать, как это делается, а зачастую, что это вообще можно делать.
у таких людей либо "все прекрасно", либо "все ужасно", середины не бывает. Они летают как маятник от одного состояния к противоположному, и живут в двух полярных аспектах самих себя, и когда появляется одно, теряется второе и наоборот.
Чем больше появляется возможности любить, чувствовать и проявлять нежность, тем больше теряется сильная, агрессивная часть. А чем больше она вытесняется, тем сильнее становится, в итоге превращаясь в чудовищ, нападающих из мрака.
Чем меньше чувствуется, тем больше накапливается недовольство.
Ведь не только детям нельзя злиться на тех, от кого они зависят, но и матери запрещено злиться на своего маленького ребенка. В нашем обществе это табу и мать зачастую вообще не чувствует злости или каких-то негативных чувств. До тех пор, пока они не накапливаются, и мать сознательно или бессознательно начинает именно на ребенка переносить то, что мешает ей жить для себя.
Требуя от других только любви, мы требуем невозможного. Неспособность видеть и признавать себя целиком отражается также и на других, окружающих нас людях. Неспособность увидеть целиком себя приводит к накоплению "невидимых" и непризнаваемых частей, приводит к их гипертрофированию и превращает их в зло, нападающее в "самый непредсказуемый момент", часто тогда, когда нам становится "все прекрасно", сильно пугая, ведь человек и не догадывается, что это что-то его собственное.
Желая быть только "хорошим" или только любящим, мы отрицаем важную часть себя, призванную сохранять, защищать и поддерживать нашу целостность. Это функция, которая должна по сути быть присвоенной и выполняться для себя самим человеком, никто за вас этого делать не будет, хотя бы потому, что просто не имеет таких "полномочий".
Требуя от другого только любви и обеспечения нам безопасности и полного спокойствия внутри его объятий, мы фактически демонстрируем своей младенческий страх неспособности быть. Только младенец может быть, когда находится под защитой в объятиях матери, взрослый же человек вполне есть сам по себе. Правда, иногда, особенно влюбляясь и попадая в слияние с любимыми, травмированные люди это забывают.
Забывают, что лишь младенцы так всецело зависят от любви матери, взрослые же могут жить автономно.

Tags:

* агрессия,
* границы,
* пограничное расстройство,
* травма

* Dec. 6th, 2009 at 2:27 PM


Небольшой апдейт к предыдущим.

Люди с нарциссической травмой, стремящиеся к тому, чтобы быть только идеальными или совсем не быть, возникновение чувства любви переживают только к идеализированному партнеру. Есть любовь - значит, человек видит кого-то идеального, явно игнорируя все остальное в партнере, появилось раздражение, или вообще не дай бог что похуже, злость в полный рост, к примеру - и все, партнер обесценен и выброшен. Любить - так королеву, помните, наверное, этот нарциссический лозунг всех времен и народов.
Для самого такого человека стать достойным любви - это стать идеальным, и никак иначе.
Поэтому механизм идеализации-обесценивания совмещен с резервуаром внутренней травматической агрессии, которая направляется человеком на ту часть самого себя, которая выпадает из идеального образа.
Что-то не удалось в совершенстве - и механизм аутоагрессии начинает работать автоматически.
Например, женщина, которой не удалось доносить первую беременность, после выкидыша впадает в тяжелую многолетнюю депрессию. Или мужчина, заваливший свой проект на работе, пытается покончить жизнь самоубийством. Или другой, при каждом приближении к своим чувствам, переживанию их, осознаванию, что он что-то чувствует, погружается в такие глубины стыда, что не в состоянии остаться рядом с кем бы то ни было. Или еще одна женщина, влюбившись, позволяет себе приблизиться к любимому так близко, что признает, что теперь у неё есть отношения, тяжело заболевает. Понимание, что теперь она в чем-то от него зависима не вписывается в её идеальный образ совершенно самодостаточного человека.
Все эти люди, вспоминая о своем детстве, говорят о том, что их родители требовали от них совершенства во всем.
И сами демонстрировали самое лучшее, на что были способны.
Их родители не воспринимали своих детей как детей, но как машин для достижения успеха и никакие ошибки или незнания не вписывались в их картину мира.
Вырастая, такие люди усвоили - либо будь совершенным, или исчезни, испарись. Они научились испарять себя сами, не дожидаясь внешнего воздействия. Так хоть как-то, видимо, можно контролировать степень уничтожения.

Во времена Фрейда пограничные нарциссические расстройства считались не поддающимися психоанализу. Да и сегодня мало кто из психоаналитиков непосредственно может работать с такого характера травмами, где человек подвергает аннигиляции свое "Я", как только лишь оно проявляется. Токсические стыд и вина запускают механизмы аутоагрессивого, самоуничтожающего поведения (месть самому себе за несовершенство). Которое иногда трудно увидеть как само-, потому как вытесняется это на других. Это другие хотят от меня избавиться, я никому не нужен такой, несовершенный. При этом такой человек чаще не замечает, что в первую очередь он сам от себя избавляется, он не нужен самому себе, потому что привык видеть в других своих требовательных родителей. Незаживающая рана дает такую боль, что сквозь неё невозможно разглядеть других "других" - боль кричит: "такой, какой я есть, я не нужен в этом мире".
Очень трудно убедиться в том, что есть и другие люди, которые вполне принимающи, которые не потребуют от вас только совершенства, труднее всего увидеть, что это сам человек не признает самого себя, не видит себя реального, потому что раньше это не нравилось его родителям. А теперь - только он сам - тот, кто не пускает, не разрешает, контролирует себя так жестко, что ни шагу шагнуть без предварительной подготовки невозможно.
И еще труднее обучиться у таких принимающих людей самому признавать себя, оставить таким, как есть, хотя бы предположить, что по сути своей я вполне себе хорош, достаточно, для того, чтобы оставаться в этом мире самим собой.

Tags:

* аутоагрессия,
* нарциссизм,
* пограничное расстройство,
* саморазрушение,
* травма