Правила для родителей.

десять заповедей: как любить ребёнка



Если ребёнка постоянно критикуют, он учится ненавидеть.

Если ребёнок живёт во вражде, он учится агрессивности.

Если ребёнка высмеивают, он становится замкнутым.

Если ребёнок растёт в упрёках, он учится жить с чувством вины.

Если ребёнок растёт в терпимости, он учится принимать других.

Если ребёнка подбадривают,он учится верить в себя.

Если ребёнка хвалят, он учится быть благодарным.

Если ребёнок растёт в честности, он учится быть справедливым.

Если ребёнок живёт в безопасности, он учится верить в людей.

Если ребёнка поддерживают, он учится ценить себя.

Если ребёнок живёт в понимании и дружелюбии, он учится находить любовь в этом мире.

Януш Корчак

Один монах мыл листья салата. К нему подошел другой монах и, желая испытать его, спросил:
- Можешь ли ты повторить, что говорил старец в проповеди сегодня утром?
- Я не помню, - признался молодой монах.
- Для чего же ты слушал проповедь, если ты уже ничего не помнишь?
- Посмотри, брат: вода моет салат, но не остается на его листьях. Салат, тем не менее, становится совершенно чистым.

Красивые притчи. Спасибочки!

В одном собрании заспорили, что на свете для человека хуже всего. Кто говорил — болезни, кто говорил — смерть, кто говорил — бедность… Много всякого было сказано. Спросили у Насреддина:
— А ты, Насреддин, что думаешь?
— Плохо, когда не сбывается то, чего хочешь, — ответил Насреддин. — Но куда хуже, когда сбывается то, чего не хочешь, — подумав, добавил он.

Спасибо, Маш, хохотал!

Санечка... сто раз убеждалась, что Вселенная "игнорирует" приставочки "не" в мыслях и желаниях человека
Нужно всё-таки правильно формировать запросы Использовать положительные и позитивные формулировочки А то ведь и правда всё сбывается о чем думаешь Приучить себя сразу выдавать мыслеформу: "я хочу быть здоровым", а не "я не хочу быть больным":)
Ну да же?
Нужно Желать а не НЕЖЕЛАТЬ

Самый целеустремленный человек - это тот, который очень хочет в туалет. Все преграды кажутся несущественными. Согласитесь, смешно слышать фразы типа:
Я описался, потому что:
- не было времени сходить в туалет.
- я был слишком уставший...
- потерял надежду... Я не верил что смогу добежать.
… - ну конечно. Он то добежал. У него ноги вон какие длинные...
- я слишком глуп чтобы это сделать...
- я уже 5 раз описывался. У меня никогда не получится добежать...
- это явно не для меня.
- я постучался в туалет - но мне не открыли...
- мне не хватило мотивации...
- у меня была депрессия...
- у меня нет денег, я не могу себе этого позволить!....
- ... Решил сходить завтра.

Вывод: будьте проще!

Именно!
Как жаль, что я этого не понимала в 15 лет! Был у меня как-то конфуз на свиданке....

Старик лежал на смертном одре. Стоя на пороге смерти, он вдруг ощутил аромат своих любимых шоколадных пирожных, которые пекли внизу.
Собрав последние силы, он встал с кровати.
Опираясь на стену, медленно вышел из спальни, и прилагая еще больше усилий, заставил себя спуститься по лестнице, обеими руками держась за перила.
Задыхаясь, он оперся о дверной проем, и заглянул в кухню.
Если бы не предсмертная агония, он подумал бы, что уже оказался в раю. В кухне, на газетах, лежали, в буквальном смысле, сотни его любимых шоколадных пирожных. Неужели любящая жена пожелала, чтобы он покинул этот мир счастливым человеком?
Заставив себя сделать последнее усилие, он шагнул к столу. И протянул старческую, морщинистую, трясущуюся руку к пирожному на краю стола - как вдруг жена шлепнула его по руке лопаточкой для теста:
- Не трогай, - сказала она. – Это для похорон.

Вместо венка, который ты завтра положишь на мою могилу – вспомни обо мне сегодня, подарив мне маленькую розу.
Вместо потока слез завтра на моей могиле – сегодня осчастливь меня улыбкой.
Вместо писем с соболезнованиями, которые будешь писать завтра - обрадуй меня сегодня небольшим сообщением.
Мы нужны друг другу сегодня, а не завтра.

Индейка говорила с быком. «Я мечтаю забраться на вершину дерева, - вздыхала она, - но у меня так мало сил». «Почему бы тебе не поклевать мой помет? отвечал бык, - в нем много питательных веществ». Индейка склевала кучку помета, и это действительно дало ей достаточно сил, чтобы забраться на нижнюю ветку дерева. На следующий день, съев еще, она достигла второй ветки. Наконец, на четвертый день, индейка гордо сидела на вершине дерева. Там ее заметил фермер и сбил выстрелом из ружья.
МОРАЛЬ ИСТОРИИ: манипуляции с дерьмом могут помочь вам забраться на вершину, но не удержат вас там.

Встретились как то ученый-человек, изучающий леммингов и ученый-лемминг, изучающий людей. Общались, пока не село солнце. И вот, ученый-человек спрашивает лемминга: "Я долго изучал ваш вид, и все никак немогу понять, почему вы иногда собираетесь все вместе, и огромной лавиной бежите, никуда не сворачивая, пока не упадете с горы, или не утонете в море?". Лемминг посмотрел на него долгим, задумчивым взглядом, поправил очки, и ответил: "Я всю свою жизнь изучаю ваш загадочный вид людей, и так и не понял, почему вы не делаете так же".

Источник: http://miss-tramell.livejournal.com/201234.html

Есть старая притча про раввина, который учил, что любая вещь может чему-нибудь научить человека
- Хорошо - сказал ученик, а чему нас могут, например, научить телефон? поезд? телеграф?
- Телефон учит нас, что все, сказанное человеком, может быть услышано очень далеко. Поезд помогает понять, что опоздав всего на минуту, можно опоздать насовсем. А телеграф - тому, что за каждое слово нужно быть готовым заплатить

Разговаривают три мужика на тему " чтобы они хотели, что о них сказали на похоронах". - Ну, что я был хорошим семьянином, отличным другом и товарищем. - Что был очень честным, никогда не предавал. И тут третий чешет репу и говорит: - Чтобы кто-то крикнул: "Смотрите, шевелится!"

http://partizan.name/post_1296684328.html

@Verarucci: Богач пришёл к мудрецу:
-Я дам тебе 1000 золотых,если ты покажешь,где Бог.
Мудрец ответил:
-Я дам в 3 раза больше,если покажешь,где его нет.

[Притча]
Уроки Соломона — о принципах.
Однажды некто пришел к Соломону в тот миг, когда тот отдыхал в саду, и сказал: «Царь, я очень страдаю, помоги мне! Я претерпеваю из-за того, что очень принципиален».
Царь посмотрел на него с интересом и спросил: «Что ты называешь принципами?»
«Мои принципы — это те добродетели, от которых я не отступаюсь. Я никогда не лгу и не лицемерю, отчего не могу добиться признания в нашем мире страстей».
Тогда Соломон спросил: «Никогда не отступаешься, говоришь ты? Но ты уже солгал мне, только что, на этом самом месте. Разве можно зарекаться от чего-либо, когда доподлинно известно, что всему в мире есть предел?»
И сказал царь: «Я вижу, что ты солжешь, если подвергнуть тебя пыткам — ибо и более крепкие люди отступали перед болью. И я вижу, что ты будешь лицемерить, если от этого будет зависеть жизнь сотни детей — ибо на дне твоих глаз кроется жалость и сострадание».
И спросил еще Соломон: «Как можешь лгать ты царю, и после этого называться поборником правды?»
Опустил проситель глаза, но ответил твердо: «И что же мне делать царь, чтобы не упасть в своих глазах?»
Ответил на то Соломон вопросом: «А разве зло, сотворенное во имя принципа, заслуживает меньшего порицания? Нет, и даже наоборот, ибо оно было заранее продумано, запланировано и совершено с холодным сердцем».
И сказал еще Соломон: «А разве благо, сотворенное во имя принципа, заслуживает большего одобрения? Нет, и даже наоборот, ибо оно было совершено по привычке, из стечения обстоятельств, с холодным сердцем. Так отринь же принципы свои, ибо не будет от них толку, а только вред. Поступай всякий раз по-новому, и поступай так, как велит тебе твое сердце и разум твой — и только тогда ты сможешь творить благо с открытыми глазами, и только тогда ты сможешь именоваться добродетельным. Ступай, и начни новую жизнь».
Проситель поклонился до земли и вышел просветленным.

В американском аэропорту Кеннеди журналист проводил опрос на тему: "Что по вашему мнению является самым отвратительным на свете?" Люди отвечали разное: война, бедность, предательство, болезни.. В это время в зале находился дзэнский монах Сунг Сан.
Журналист, увидев буддийское одеяние, задал вопрос монаху.
А монах задал встречный вопрос:
- Кто вы?
- Я, Джон Смит.
- Нет, это имя, но кто Вы?
- Я телерепортёр такой-то компании..
- Нет. Это профессия, но кто Вы?
- Я человек, в конце концов!..
- Нет, это Ваш биологический вид, но кто вы?..
Репортёр наконец понял, что имел в виду монах и застыл с открытым ртом, так как ничего не мог сказать.
Монах заметил:
- Вот это и есть самое отвратительное на свете - не знать, кто ты есть

Притча о дяцане

Син Пин спросил Учителя: «Что я смогу изучить, если приеду в монастырь на один день»?
«Приезжай» - ответил учитель - «Вокруг монастыря бродит много тигров. Я научу тебя подзывать их свистом».
После некоторого раздумья Син Пин решился спросить еще раз: «А что же дальше...?»
«Не знаю» - ответил учитель. «Ты же приедешь на один день».

- Я уже умер? - спросил человек.
- Угу, - кивнул демиург Шамбамбукли, не отрываясь от изучения толстой внушительной книги. - Умер. Безусловно.
Человек неуверенно переступил с ноги на ногу.
- И что теперь?
Демиург бросил на него быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу.
- Теперь тебе туда, - он не глядя указал пальцем на неприметную дверь. - Или туда, - его палец развернулся в сторону другой, точно такой же, двери.
- А что там? - поинтересовался человек.
- Ад, - ответил Шамбамбукли. - Или рай. По обстоятельствам.
Человек постоял в нерешительности, переводя взгляд с одной двери на другую.
- А-а... а мне в какую?
- А ты сам не знаешь? - демиург слегка приподнял бровь.
- Ну-у, - замялся человек. - Мало ли. Куда там мне положено, по моим деяниям...
- Хм! - Шамбамбукли заложил книгу пальцем и наконец-то посмотрел прямо на человека. - По деяниям, значит?
- Ну да, а как же ещё?
- Ну хорошо, хорошо, - Шамбамбукли раскрыл книгу поближе к началу и стал читать вслух. - Тут написано, что в возрасте двенадцати лет ты перевёл старушку через дорогу. Было такое?
- Было, - кивнул человек.
- Это добрый поступок или дурной?
- Добрый, конечно!
- Сейчас посмотрим... - Шамбамбукли перевернул страницу, - через пять минут эту старушку на другой улице переехал трамвай. Если бы ты не помог ей, они бы разминулись, и старушка жила бы еще лет десять. Ну, как?
Человек ошарашенно заморгал.
- Или вот, - Шамбамбукли раскрыл книгу в другом месте. - В возрасте двадцати трёх лет ты с группой товарищей участвовал в зверском избиении другой группы товарищей.
- Они первые полезли! - вскинул голову человек.
- У меня здесь написано иначе, - возразил демиург. - И, кстати, состояние алкогольного опьянения не является смягчающим фактором. В общем, ты ни за что ни про что сломал семнадцатилетнему подростку два пальца и нос. Это хорошо или плохо?
Человек промолчал.
- После этого парень уже не мог играть на скрипке, а ведь подавал большие надежды. Ты ему загубил карьеру.
- Я нечаянно, - пробубнил человек.
- Само собой, - кивнул Шамбамбукли. - К слову сказать, мальчик с детства ненавидел эту скрипку. После вашей встречи он решил заняться боксом, чтобы уметь постоять за себя, и со временем стал чемпионом мира. Продолжим?
Шамбамбукли перевернул еще несколько страниц.
- Изнасилование - хорошо или плохо?
- Но я же...
- Этот ребёнок стал замечательным врачом и спас сотни жизней. Хорошо или плохо?
- Ну, наверное...
- Среди этих жизней была и принадлежащая маньяку-убийце. Плохо или хорошо?
- Но ведь...
- А маньяк-убийца вскоре зарежет беременную женщину, которая могла бы стать матерью великого учёного! Хорошо? Плохо?
- Но...
- Этот великий учёный, если бы ему дали родиться, должен был изобрести бомбу, способную выжечь половину континента. Плохо? Или хорошо?
- Но я же не мог всего этого знать! - выкрикнул человек.
- Само собой, - согласился демиург. - Или вот, например, на странице 246 - ты наступил на бабочку!
- А из этого-то что вышло?!
Демиург молча развернул книгу к человеку и показал пальцем. Человек прочел, и волосы зашевелились у него на голове.
- Какой кошмар, - прошептал он.
- Но если бы ты её не раздавил, случилось бы вот это, - Шамбамбукли показал пальцем на другой абзац. Человек глянул и судорожно сглотнул.
- Выходит... я спас мир?
- Да, четыре раза, - подтвердил Шамбамбукли. - Раздавив бабочку, толкнув старичка, предав товарища и украв у бабушки кошелёк. Каждый раз мир находился на грани катастрофы, но твоими стараниями выкарабкался.
- А-а... - человек на секунду замялся. - А вот на грань этой самой катастрофы... его тоже я?...
- Ты, ты, не сомневайся. Дважды. Когда накормил бездомного котёнка и когда спас утопающего.
У человека подкосились колени и он сел на пол.
- Ничего не понимаю, - всхлипнул он. - Всё, что я совершил в своей жизни... чем я гордился и чего стыдился... всё наоборот, наизнанку, всё не то, чем кажется!
- Вот поэтому было бы совершенно неправильно судить тебя по делам твоим, - наставительно произнёс Шамбамбукли. - Разве что по намерениям... но тут уж ты сам себе судья.
Он захлопнул книжку и поставил её в шкаф, среди других таких же книг.
- В общем, когда решишь, куда тебе, отправляйся в выбранную дверь. А у меня еще дел по горло.
Человек поднял заплаканное лицо.
- Но я же не знаю, за какой из них ад, а за какой рай.
- А это зависит от того, что ты выберешь, - ответил Шамбамбукли.

(с)

Это твоё, Маш?

Однажды к древнегреческому философу Сократу прибежал взволнованный человек и попытался что-то ему рассказать:

– Сократ, я хочу тебе рассказать, как один друг...

– Подожди, подожди! – прервал его мудрец. – Ответь мне сначала на вопрос: просеял ли ты то, что хочешь рассказать мне, через три сита?

– Какие ещё три сита? – удивился мужчина.

– Позволь мне объяснить тебе: попытайся сначала пропустить свой рассказ через три сита. Если он просеется, тогда расскажешь мне. Первое – это сито правды. Правда ли то, что ты хочешь мне рассказать?

– Не знаю... – с сомнением в голосе сказал посетитель. – Я слышал это от других...

– Но тогда ты, должно быть, просеял твой рассказ через второе сито! – продолжал Сократ. – Это сито доброты. Действительно ли то, что ты хочешь мне сказать, – это нечто доброе, созидающее?

– Нет, не думаю, – честно признался собеседник. – Но...

Мудрец снова остановил его:

– Тогда возьмём ещё третье сито и поставим вопрос: так ли уж необходимо, чтобы ты сказал мне то, с чем ты пришёл?

– Нет в этом необходимости...

– Значит, – улыбнулся Сократ, – если в этом нет ни правды, ни доброты, ни необходимости, то оставим это! Не говори и не обременяй этим ни меня, ни себя.

http://olegmatv.livejournal.com/1258569.html

У Сократа был молодой друг по имени Евфидем, а по прозвищу Красавец. Ему не терпелось стать взрослым и говорить громкие речи в народном собрании. Сократу захотелось его образумить. Он спросил его:
— Скажи, Евфидем, знаешь ли ты, что такое справедливость?
— Конечно, знаю, не хуже всякого другого.
— А я вот человек, к политике непривычный, и мне почему-то трудно в этом разобраться. Скажи, лгать, обманывать, воровать, хватать людей и продавать в рабство — это справедливо?
— Конечно, несправедливо!
— Ну а если полководец, отразив нападение неприятелей, захватит пленных и продаст их в рабство, это тоже будет несправедливо?
— Нет, пожалуй что, справедливо.
— А если он будет грабить и разорять их землю?
— Тоже справедливо.
— А если будет обманывать их военными хитростями?
— Тоже справедливо. Да, пожалуй, я сказал тебе неточно: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям несправедливо.
— Прекрасно! Теперь и я, кажется, начинаю понимать. Но скажи мне вот что, Евфидем, если полководец увидит, что воины его приуныли, и солжёт им, будто к ним подходят союзники, и этим ободрит их, такая ложь будет несправедливой?
— Нет, пожалуй что, справедливой.
— А если сыну нужно лекарство, но он не хочет принимать его, а отец обманом подложит его в пищу, и сын выздоровеет, такой обман будет несправедливым?
— Нет, тоже справедливым.
— А если кто, видя друга в отчаянии и боясь, как бы он не наложил на себя руки, украдёт или отнимет у него меч и кинжал, что сказать о таком воровстве?
— И это справедливо. Да, Сократ, получается, что я опять сказал тебе неточно. Надо было сказать: и ложь, и обман, и воровство — это по отношению к врагам справедливо, а по отношению к друзьям справедливо, когда делается им на благо, и несправедливо, когда делается им во зло.
— Очень хорошо, Евфидем. Теперь я вижу, что, прежде чем распознавать справедливость, мне надобно научиться распознавать благо и зло. Но уж это ты, конечно, знаешь?
— Думаю, что знаю, Сократ, хотя почему-то уже не так в этом уверен.
— Так что же это такое?
— Ну вот, например, здоровье — это благо, а болезнь — это зло; пища или питьё, которые ведут к здоровью, — это благо, а которые ведут к болезни, — зло.
— Очень хорошо, про пищу и питьё я понял, но тогда, может быть, вернее и о здоровье сказать таким же образом: когда оно ведёт ко благу, то оно — благо, а когда ко злу, то оно — зло?
— Что ты, Сократ, да когда же здоровье может быть ко злу?
— А вот, например, началась нечестивая война и, конечно, кончилась поражением; здоровые пошли на войну и погибли, а больные остались дома и уцелели. Чем же было здесь здоровье — благом или злом?
— Да, вижу я, Сократ, что пример мой неудачный. Но, наверное, уж можно сказать, что ум — это благо!
— А всегда ли? Вот персидский царь часто требует из греческих городов к своему двору умных и умелых ремесленников, держит их при себе и не пускает на родину. На благо ли им их ум?
— Тогда — красота, сила, богатство, слава!
— Но ведь на красивых чаще нападают работорговцы, потому что красивые рабы дороже ценятся. Сильные нередко берутся за дело, превышающее их силу, и попадают в беду. Богатые изнеживаются, становятся жертвами интриг и погибают; слава всегда вызывает зависть, и от этого тоже бывает много зла.
— Ну, коли так, — уныло сказал Евфидем, — то я даже не знаю, о чём мне молиться богам.
— Не печалься! Просто это значит, что ты ещё не знаешь, о чём ты хочешь говорить народу. Но уж сам-то народ ты знаешь?
— Думаю, что знаю, Сократ.
— Из кого же состоит народ?
— Из бедных и богатых.
— А кого ты называешь бедными и богатыми?
— Бедные — это те, которым не хватает на жизнь, а богатые — те, у которых всего в достатке и сверх достатка.
— А не бывает ли так, что бедняк своими малыми средствами умеет отлично обходиться, а богачу любых богатств мало?
— Право, бывает! Даже тираны такие бывают, которым мало всей их казны и нужны незаконные поборы.
— Так что же? Не причислить ли нам этих тиранов к беднякам, а хозяйственных бедняков — к богачам?
— Нет уж, лучше не надо, Сократ. Вижу, что и здесь я, оказывается, ничего не знаю.
— Не отчаивайся! О народе ты ещё подумаешь, но уж о себе и своих будущих товарищах ораторах ты, конечно, думал, и не раз. Так скажи мне вот что: бывают ведь и такие нехорошие ораторы, которые обманывают народ ему во вред. Некоторые делают это ненамеренно, а некоторые даже намеренно. Какие же всё-таки лучше, а какие хуже?
— Думаю, Сократ, что намеренные обманщики гораздо хуже и несправедливее ненамеренных.
— А скажи, если один человек нарочно читает и пишет с ошибками, а другой ненарочно, то какой из них грамотней?
— Наверное, тот, который нарочно: ведь если он захочет, он сможет писать и без ошибок.
— А не получается ли из этого, что и намеренный обманщик лучше и справедливее ненамеренного: ведь если он захочет, он сможет говорить с народом и без обмана!
— Не надо, Сократ, не говори мне такого, я и без тебя теперь вижу, что ничего то я не знаю и лучше бы мне сидеть и молчать!
И Евфидем ушёл домой, не помня себя от горя. И многие, доведённые до такого отчаяния Сократом, больше не желали иметь с ним дела.